Голова в капюшоне отвернулась, но указующий перст колдуна снова нашел его. Безвольный рот Фаваронаса со щелчком захлопнулся, и губы снова исчезли.
«Подбери свои записи и следуй за мной», — сказал Фитерус. — «Что ты знаешь, ты никогда не расскажешь».
7
Не было ничего, кроме пустоты без сновидений. Он совсем ничего не ощущал вокруг себя. Затем заговорил голос, и ничто стало… чем-то. Голос заговорил снова, и он почувствовал, что медленно погружается в безграничную тьму. К тому времени, как он разобрал слова, он жестко приземлился на холодную песчаную поверхность.
«…Где ты?»
Гитантас поднял голову с холода. — «Командир?»
«Ты меня слышишь?»
Внутри его черепа пульсировала боль. Звук голоса Львицы, казалось, следовал отливам и приливам боли. Приподнявшись на руках, Гитантас снова позвал ее. При попытке говорить громче его голову пронзили мучительные вспышки, и он, наконец, отказался от крика. Было ясно, что, хотя он слышал Львицу, как если бы она находилась лишь в нескольких метрах от него, она не могла его слышать. Похоже, она разговаривала с другими, но он слышал лишь ее голос.
Темнота вокруг него была абсолютной. Эльфы обладали даром видеть даже в отсутствии света, тем не менее, Гитантас не видел совсем ничего. Он испугался, что ослеп. Подавив панику, он сконцентрировался на других своих чувствах. Его ищущие руки наткнулись на твердый каменный свод над головой и каменные стены по бокам, но открытое пространство спереди и сзади. Он находился в туннеле. Он вспомнил описание Львицей тех туннелей, которые исследовала под Инас-Вакенти ее экспедиция. Когда вернулось это воспоминание, нахлынули и остальные.
Он летел в ночном патруле на Канане. Появилась группа блуждающих огоньков, стараясь окружить их. По его команде, грифон нырнул. Они кидались все ниже и ниже, Канан не делал взмахов, хотя казалось, что они вот-вот врежутся в голубую почву. Они выровнялись лишь в нескольких метрах над ней. Огоньки остались позади, и Гитантас свалял дурака. Он расслабился, радуясь своему торжеству над таинственными огнями. Из темноты показался трилит, два высоких белых камня, поддерживающие лежащий горизонтально сверху третий. Так как руки Гитантаса на поводьях были расслаблены, Канан решил поднырнуть под перемычку. Его всадник не среагировал вовремя. Гитантас врезался лбом в камень, потерял сознание и выпал из седла. Вскоре очнувшись, он не увидел ни следа Канана, так что снял свой помятый железный шлем и кожаный подшлемник, и собрался идти обратно в лагерь. Как только он сбросил шлем, появились блуждающие огоньки. Они коснулись его, и следующее, что он осознал, что очутился здесь.
Это и произошло со всеми другими, кто исчез? Были ли они унесены и заброшены в лабиринт туннелей под дном долины?
Позже будет достаточно времени, чтобы волноваться об этом. Гитантас не знал, как долго находился здесь, но в горле у него пересохло, а живот протестовал против своей пустоты. У него было с собой лишь закрепленное на нем снаряжение: боевой кинжал, легкая кошка с десятью метрами тонкой бечевки (всадники на грифонах обычно использовали ее, чтобы поднимать с земли сообщения) и завернутый в бандану кусочек жесткого печенья. Меч, бутылка с водой, кремень и огниво были потеряны вместе с Кананом.
Жесткое печенье уняло муки голода, и он тщательнее обследовал свое окружение. Стена слегка выгибалась, и чем выше он исследовал, тем сильнее был изгиб. Над ним был сводчатый потолок. Противоположная стена, где-то в паре метров от него, была точно такой же, сделанной из небольших тщательно подогнанных блоков, скрепленных между собой без раствора.
В какую сторону идти? Похоже, было без разницы. Он не ощущал дуновения воздуха на лице, так что выбрал направление и двинулся туда, нащупывая путь вдоль стены и шаркая ногами, чтобы не споткнуться о невидимые препятствия. Каменная стена была гладко отполирована, но чувствительные кончики его пальцев нащупывали крошечные дефекты. Как и разные виды мрамора.
Время от времени он слышал Львицу; судя по всему, она разговаривала с Хамарамисом и Таранасом. Гитантас периодически звал их, но так и не получил ответа. Он понятия не имел, почему слышал своего командира, но был уверен, что обязан этому жизнью. Ее голос вытащил его из того места, откуда, как подозревал Гитантас, в противном случае он мог бы никогда не вернуться.
В абсолютной темноте он потерял чувство времени. Ему казалось, что он идет уже целую вечность. Временами, под его ботинками хрустел гравий или отлетали в сторону более крупные фрагменты. По отсутствию напряжения мышц ног он пришел к выводу, что туннель тянулся прямо и ровно, не поднимаясь и не опускаясь.
Когда далеко впереди возникло слабое багрянистое свечение, он побоялся, что это всего лишь мираж, возникший в его изголодавшемся по свету мозгу. Этот брезжащий свет не исчезал. Испытывая неописуемое облегчение от возвращения света, Гитантас прекратил гадать, почему не мог видеть в этой темноте, и заставил себя сосредоточиться на медленном, но верном шаге. Он не хотел рисковать упасть.
Это свечение не являлось выходом. Это был еще один блуждающий огонек. Пурпурный шар размером с кулак парил на месте. Несмотря на его приближение, он не двигался. Гитантас ткнул в него кончиком кинжала. Это движение сдвинуло шар, и тот начал падать. Не задумываясь, Гитантас протянул руку и поймал его в воздухе. Шар был тяжелым для своего размера, гладким и твердым, и слегка теплым. В его аметистовом свете он увидел, что колонна, на которой тот покоился, была чрезвычайно тонкой, не толще его пальца, примерно метр в высоту, и выполнена из какого-то полированного черного камня. Наклонившись, чтобы разглядеть ее основание, он впервые бросил мимолетный взгляд на мусор, по которому шел. В потрясении, он выронил гладкую сферу.
Пол туннеля был усеян костьми. Большинство принадлежали останкам крупных животных, но, тут и там, он видел крошечные скелеты птиц и грызунов.
Когда сфера ударилась о землю, ее свет стал ярче, сменившись с пурпурного на индиго. Гитантас подобрал ее и осторожно снова уронил. От падения ее свет стал намного ярче, сменившись на небесно-голубой оттенок.
Каким бы ни было его предназначение, этот свет облегчил передвижение. Возобновив свой путь, он съел остатки сухого хлеба и задумался о значении этих костей. Могли ли они являться останками пропавших животных Инас-Вакенти?
Он не далеко отошел, когда свет выхватил что-то более существенное, чем сухие кости. Возле правой стены лежало тело. Его поза сказала Гитантасу, что он был мертв, хотя зловония совсем не было, лишь сухой пыльный запаха костей. Он собирался быстро миновать труп, но замер, поняв, что тело принадлежало эльфу. Под отбеленным солнцем гебом был легко различим металлический доспех. Гитантас нагнулся, чтобы взглянуть на лицо воина.
Он знал мертвого эльфа — квалинестийца по имени Мармант, давным-давно отправившегося из Кхуриноста вместе с Львицей на поиски Инас-Вакенти. Должно быть, его схватили блуждающие огоньки и оставили в этом туннеле, как и самого Гитантаса. Но Мармант умер, в то время как Гитантас жив. Почему? Убивают ли иногда блуждающие огоньки свои жертвы на месте, или Мармант так и не очнулся от странного сна?
Эльфы не любили прикасаться к своим мертвым, но Гитантас набрался решимости и обыскал труп. На нем не было следов насилия. Ничто не потревожило мусор вокруг него, кроме собственных отпечатков ног Гитантаса. Все выглядело так, точно Мармант появился здесь из ниоткуда, и так больше и не поднялся.
Гитантас поднялся и двинулся дальше. Голодный, с пересохшим горлом, он знал, что если не найдет пути наружу, то кончит как бедняка Мармант, как все пойманные здесь в ловушку существа: трупом, медленно высыхающим и превращающимся в пыльные кости.
Снова пришла ночь. Эльфы разбили лагерь возле огромной круглой платформы среди плотного скопления монолитов. Заполнив бреши между каменными столбами баррикадами из кустарника, создали защитный периметр. Кериан и профессиональные воины полагали тщетным возводить барьеры от привидений и летающих призрачных огоньков, но остальные эльфы серьезно взялись за дело. Прежде баррикады и костры сдерживали призраков. Гражданские верили, что они снова помогут.