«Я не такая немощная», — нахмурившись, сказала Са'ида.
«Ублажите меня, Святая Госпожа. Я бы не хотела, чтобы вы сломали ногу еще до того, как мы отправимся в путь».
Жрица сделала одолжение, поставив ногу в руки Кериан и позволив эльфийке поднять ее. Орлиный Глаз повернул гибкую шею, чтобы оценить нового пассажира. Ее лицо слегка побледнело от его близкого пристального внимания, но она не отшатнулась, лишь вежливо пожелала ему доброго утра и поблагодарила за то, что несет ее на своей спине. Моргнув, он повернулся к Кериан, и она с трудом не испортила смехом величавое приветствие Са'иды.
Крепко пристегнув Са'иду, Кериан вскочила в седло и взяла поводья. Она обратилась к скоплению встревоженных женщин.
«Жизнью клянусь вам всем, я буду охранять Святую Госпожу Са'иду, и верну ее вам в целости и сохранности».
«Мира и доброго здоровья!» — произнесла Са'ида, и женщины принялись прощаться.
Из-за увеличившегося веса, Орлиному Глазу потребовался дополнительный разбег, чтобы взмыть в воздух. Са'ида крепко обхватила Кериан вокруг талии, пока они поднимались ввысь, но, когда грифон выровнялся, она расслабилась.
«Как далеко до Долины Голубых Песков?» — крикнула она против ветра.
«Мы должны добраться до нее за несколько часов до полуночи», — прокричала в ответ Кериан.
Опасаясь еще одной магической атаки, Кериан не дала Орлиному Глазу, как обычно, набрать высоту кругами. Она направила его в крутой подъем прямо на север от Кхури-Хана. Са'ида смотрела вниз, пристально разглядывая удалявшуюся землю. Обеспокоенная Кериан спросила, в порядке ли та. Жрица подняла сияющее лицо.
«Это восхитительно!»
С воздуха город выглядел необычно плоским, подумала Са'ида, словно нарисованная опытным картографом картина. На юге дым все еще окутывал квартал Арембег, но пламени она не видела. Должно быть, с пожаром справились. Она все еще волновалась о пострадавших и лишившихся жилья из-за пожара, но вина за эти несчастья лежала непосредственно на лорде Кондортале. Ее внимание привлек дворец, словно топаз сверкавший на вершине холма. Интересно, хорошо ли спал прошлой ночью Сахим-Хан, подумала она. Когда он получил письмо, которое она отправила ему этим утром, она не сомневалась, что он надолго лишился покоя.
Конструкция была на месте. Вращаемый восемью эльфами ворот был установлен на твердой земле поблизости от ямы. Ворот тянул веревку, которая должна была опустить исследователей в отверстие, а затем поднять их обратно. На конце веревки болтался бронзовый крюк. Первым спустится Хамарамис. Он подгонял под себя веревочную сбрую. На всякий случай, поблизости стоял отряд пеших воинов.
Виксона сидела на краю опрокинутого монолита, держась в стороне, пока ее не позовут. Ее внимание скользнуло к далеким деревьям. Там собралась привычная толпа молчаливых духов, наблюдавших за нарушителями их владений.
«Должно быть, я привыкла к привидениям. Сегодня они не выглядят такими пугающими», — прокомментировала она.
«Тогда сходи туда и поприветствуй их», — сказал Хамарамис, пристегивая бронзовый крюк к своей сбруе.
Виксона фыркнула. Похоже, она раздражала не только писцов, но и генерала. Писцов она могла понять. Им не нравилось, что секреты их мужского ремесла открывались женщине. Недовольство генерала Хамарамиса она не могла понять. Она не узурпировала какие-либо из его прав или привилегий, лишь тренировала свое тяжело доставшееся мастерство.
«Ты готов?» — спросил Гилтас. Хамарамис кивнул и подошел к дыре, волоча за собой тяжелую веревку.
Лебедка со скрипом провернулась. Хамарамис поднялся, его ноги повисли над черным отверстием. Он крепче сжал факел и кивнул.
«Опускай!»
Виксона покинула свой насест. Обняв одной рукой конструкцию для опоры, она наклонилась, чтобы следить за спуском генерала. Веревка была помечена каждые десять метров мазками белой краски. Он опустился на три отметки, тридцать метров, а затем веревка ослабла.
«Он на дне!» — крикнула она.
Хамарамис дернул веревку, подавая сигнал, что освободился от сбруи. Ее вытянули наверх, и каждый их трех воинов по очереди спустился вниз. Виксона должна была идти последней.
«Удачи», — улыбаясь, произнес Беседующий.
Она смущаясь поблагодарила его. Ей казалось странным, что именно он проявил доброту. Беседующий являлся главой всех писцов, но не похоже было, чтобы он хоть немного был сердит на нее. Возможно, имея в женах Львицу, он привык к компетентным женщинам.
Так как ей нужны были обе свободные руки, чтобы делать записи и рисунки, у нее не было факела. Слепой спуск сквозь чернильную тьму не был приятным. Скрип медленно вращавшейся веревки лишь добавлял зловещего ощущения. Виксона поглядела вниз между ног. Двигавшиеся огоньки означали, что воины уже исследовали туннель при помощи своих факелов. Виксона надеялась, что кто-нибудь будет ожидать ее, когда она достигнет дна.
Ее ноги коснулись твердой поверхности, но, не успев напрячь колени, Виксона растянулась на спине. Она быстро освободилась от сбруи, и обеими руками дернула за веревку, давая понять, что она на месте.
Появился горящий факел. Он осветил лицо генерала Хамарамиса. — «Ты в порядке?»
Девушка встала, морщась от жесткого приземления. — «В порядке, благодарю вас».
Он оттянул сбрую в сторону и оставил ее на полу, по-прежнему прикрепленной к крюку. Виксона изучала окружающее пространство.
Они находились в круглой комнате с единственным ведущим прочь туннелем. Виксона отметила, что этот туннель вел прямо на запад.
«Откуда ты знаешь его направление?» — спросил Хамарамис.
Она пояснила, что подъемный механизм был установлен с четырьмя опорами, выровненными по сторонам света. Отметки на веревке были сделаны с южной стороны. За время ее спуска веревка сделала шесть полных оборотов. Исходя из нынешнего положения отметок, туннель должен был вести строго на запад.
«Ты все это заметила?»
Она моргнула, удивляясь его удивлению. — «Это мой долг замечать», — просто ответила девушка.
Крик из туннеля заставил Хамарамиса вытащить меч и побежать к устью прохода. — «Держись за мной», — предупредил он. Виксона заверила его, что не горит желанием быть первой.
Они догнали троих воинов через тридцать пять метров. Виксона вслух прикинула расстояние, отчасти чтобы отвлечься от тяжело бьющегося сердца.
Воины стояли у поперечного туннеля (по словам Виксоны, шедшего с северо-востока на юго-запад). Они заметили одиночную фигуру, метнувшуюся сквозь отверстие при их приближении. Сперва захотев ринуться в погоню, они передумали и подняли тревогу.
«Правильное решение», — сказал Хамарамис. — «Слишком рискованно преследовать неизвестного. Он мог оказаться призраком».
Во время этого обмена Виксона быстро что-то писала. Она притянула факел Хамарамиса ближе к своей странице, чтобы лучше видеть, что записывает. Пламя колыхалось и потрескивало. Здесь был сквозняк, и он шел не из шахты, через которую они вошли, а из поперечного туннеля.
«Что вы думаете об этих рисунках?» — взахлеб спросила она.
Прежде чем поставить себя в неудобное положение, сказав «каких рисунках?», Хамарамис увидел их. Стены были покрыты фресками, выполненными в блеклых тонах. На стене перед ними был изображен отряд эльфийских воинов на грифонах и лошадях.
«Это Балиф», — сказала Виксона. Воины, поглощенные поиском в темноте признаков опасности, не обратили на нее внимания, но Хамарамис сделал ей знак продолжать. — «На этой картине изображен Балиф, ведущий армии Сильваноса Золотоглазого на поле Хайберии».
Она не спросила, знал ли он детали этой истории, а просто пустилась в пояснения. Некоторые кланы в западных провинциях Сильванести отказались признать Сильваноса своим сюзереном. Небольшие отряды воинов были направлены исполнить волю Беседующего, но один за другим попали в засады и были уничтожены. Беседующий Сильванос послал лорда Балифа с королевской армией подавить мятеж. Балиф разбил смутьянов. На лесной поляне, прозванной Хайберией, непокорные западные эльфы дали клятву верности вассала Беседующему со Звездами. Это сражение стало одним из величайших триумфов Балифа.