Я вошёл в дом и отправился в свою комнату, где помылся и растянулся на постели. Но после часа гляделок в потолок, я оделся и направился в комнату управления. И пока мне не спится, я лучше займусь какой-нибудь работой. В комнате был только Брок, и он удивлённо посмотрел на меня, когда я вошёл туда в четыре часа утра.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Нет. Не могу уснуть.
Я сел за одну из работающих станций и начал писать отчёт по сегодняшнему происшествию. Технически, воины, побывавшие на месте событий, должны писать отчёт, но у меня было подозрение, что никто из них не станет возражать, что я взял на себя эту скучную работу. Джордан ненавидела отчёты, а на Бет и так слишком много навалилось. Сара не была против отчётов, но она не откажется от помощи.
Я думал, что работа поможет, отвлечёт меня от Бет, но единственное о чём я думал — это о ней в том платье, танцующей с другими мужчинами и едущей домой к Бренту Ласситеру. Неважно, что она не была с ним наедине и ничего не произошло. Достаточно было просто мысли о том, что могло случиться, и от этого моё сердце заколотилось сильнее, а ноздри расширились.
— Ты в порядке, дружище?
Я поднял глаза и обнаружил, что Брок наблюдает за мной, вопросительно вскинув брови.
— Да.
Я вернулся к отчёту, но обнаружил покорёженные останки компьютерной мышки.
Простонав про себя, я выбросил кусок пластика в корзину для мусора и взял мышку с ближайшего компьютера, ясно осознавая, что Брок наблюдает за мной с нескрываемым любопытством. Стало понятно, что он не слышал обо мне с Бет, а я был не в настроении вводить его в курс дела. К обеду уже все живущие здесь будут знать, что мы с Бет связались узами.
Не то, чтобы меня заботило, кто будет об этом знать. Шок прошёл, и на его месте появилась лёгкость, которую я никогда раньше не испытывал. Под смятением и неуверенностью, я ликовал, потому что наконец-то смог распознать, что моё сердце — и мой Мори — твердили мне годами. Мы с Бет принадлежали друг другу.
Теперь мне остаётся убедить её в этом.
БЕТ
Я не должна была возвращаться сюда. Я не была готова видеть его или столкнуться с тем, что произошло. Последний час вообще казался сном. Плохим сном, где я связалась узами с мужчиной, который разбил моё сердце и предельно ясно дал понять, что не хочет меня. Он не приезжал домой целых четыре года, лишь бы не встречаться со мной. Если это не было убедительным доказательством, то уже ничто не убедит.
Я перекатилась и накрыла лицо подушкой. Боже, как такое могло случиться? Как я могла быть связана узами с ним из всех людей?
Никто не знал, как и почему кто-то становился потенциальной парой. Большинство людей верили, что всё дело в совместимости между двумя Мори. Но некоторые считали, что всё из-за куда более глубокой связи. Они верили, что двое, которым судьбой было предначертано быть вместе, рано или поздно отыщут друг друга. Ни одно из этих верований не помогало и не успокаивало меня сейчас, учитывая, что я была связана с Крисом.
Я поверила Крису, когда он сказал, что не хотел причинить мне боль, но его извинения не могли стереть прошлое. Его отказ глубоко ранил и изменил меня, закалив меня и не позволяя мне вновь доверить и открыть своё сердце. Я любила Мейсона, но это была иного рода любовь — безопасная любовь, и ничего подобного к Крису я не испытывала. Только такому типу любви я могла доверять.
Я подскочила, когда кто-то поднял закрывавшую моё лицо подушку, но это был всего лишь Мейсон, его тёмные глаза были озабочены. Свежие слёзы затуманили зрение, и сев, спиной прислонившись к изголовью кровати, он притянул меня в объятие. С ним мне не надо было быть сильной, и я уступила слезам, пока он держал меня.
— Почему ты не сказала мне? — спросил он, когда я, наконец, перестала плакать.
Я шмыгнула носом.
— Я не хотела в это верить.
На несколько секунд его объятие стало крепче.
— А сейчас?
— Тебе вообще надо спрашивать?
— Полагаю, нет.
Несколько минут мы молчали, и потом он вновь заговорил:
— Крис попросил сказать тебе, что он здесь, когда ты будешь готова поговорить. Если тебе станет от этого лучше, он тоже довольно-таки расстроен.
— Вряд ли он тоже счастлив на этот счёт.
Вероятно, Крис искал лучший способ выбраться из этой ситуации, если даже для нашей дилеммы было только одно решение. Вопрос в том, кто из нас сделает это первым.
Мейсон вздохнул.
— Я должен признать, внешне казалось, что он больше переживал о тебе, чем о чем-либо другом. Его только волновало как у тебя дела. Я даже подумал, что он пройдёт через мой труп, чтобы добраться до тебя, когда я сказал ему, что ты плачешь.