…еще совсем молодой маг не успел среагировать — хозяин дома отбросил от себя кричащую женщину, и та повисла на острие меча выскочившего из-за портьеры наемника.
— Сволочь! — закричал Ильдарас, его лицо исказилось ненавистью и с обеих рук соскользнули чёрно-багровые сгустки пламени. Он ударил ростовщика огнём, совсем не задумываясь о последствиях. Тот пеплом упал на пол, а соскользнувшая вниз искра принялась за половицу.
Маркарад, доставая клинок из только что пронзенного наемника, сам чуть не прозевал подлый удар меж лопаток. Но воин успел развернуться, и через мгновение его противник, зажимая ладонью кровоточащий бок повалился на пол.
Меж тем огонь уже принялся за стены. Чёрный дым быстро растекался по потолку и через несколько минут заполнил весь дом. Оставшиеся наемники, толкая друг друга кинулись к выходу. Воин и маг преследуя их бросились следом.
Когда они выбрались на улицу, эти подлецы уже скрылись Маркарад привалился к изгороди и прижав к себе раненую руку, медленно переводил дух.
— Пойдем, — кивнул он, не сводя глаз с падающей крыши.
— Черт! — внезапно выругался Ильдарас и помчался в уже почти догоревший дом…
Вбежав в охваченное пламенем помещение, маг не поверил своим глазам. Ребенок, живой и почти невредимый, заполз под огромный дубовый стол и громко кашлял. Удушающий дым всё сильнее и сильнее наполнял комнату. Увидев бросившегося к нему мага, мальчик протянул к нему покрасневшие, покрытые волдырями ручки и заплакал. Но страха в его глазах не было, была только боль человека, потерявшего своих близких. Ильдарас взмахнул рукой — ветер, насыщенный густыми парами воды, ворвался в помещение, отметая дым и гася моментально отступившее пламя. Маг взмахнул рукой снова, и от ожогов на руках мальчика остались лишь едва заметные шрамики; ещё один взмах, и земля под ногами убегающих наёмников вспучилась, опрокидывая их навзничь и наваливаясь сверху огромными глыбами; но им не было суждено умереть от удушья, очередной взмах не был жестом милосердия, просто Ильдарас не мог заставить себя остановиться, пока хоть один из убийц продолжал жить.
Когда всё было кончено, маг опустился на колени и подхватил на руки плачущего ребёнка. Не торопясь, вышел из дома, махнул рукой, и пламя с ревом устремилось под крышу. И обернулся лишь однажды, когда упал кусок потолка, с треском раздавив огромный стол, под которым еще минуту назад прятался мальчик.
Маркарад, увидев мага живым, да еще с ребенком на руках, облегчённо вздохнул.
— Едем на постоялый двор, — сказал Ильдарас, сажая мальчика на коня, — и никому ни слова…
А затем была ночь, и сон словно явь, и черный человек с грязной повязкой на месте глаз.
— Тебе понравилось? — спросил тихий вкрадчивый голос, приходящий откуда-то издалека.
Ильдарас вздрогнул, ему не потребовалось долгих раздумий, чтобы понять, что открывшаяся ему сила неизбежно приведёт ко злу, но тем не менее согласно кивнул. Отрицать очевидное не имело смысла.
— Тогда прими мою помощь. Стань моей правой рукой, я научу тебя повелевать всеми стихиями сразу, — голос, слова и картины беспредельного могущества. Ильдарас даже во сне ощутил эту мощь.
— А стихию Знания… ты можешь дать мне Знание? — спросил маг.
— Знание — это не стихия, знание — это гармония, зачем тебе это? — голос стал мягким, как пуховое покрывало, — Тебе многое дано, ты можешь стать величайшим из всех живущих, — продолжал увещевать голос, но Ильдарас не слушал, он уже принял решение, одно, раз и навсегда…
Маг надолго умолк, а когда начал говорить снова, картины прошлого перед моими глазами уступили место настоящему.
— Искушение было велико, но я знал, возможность повелевать стихиями, не понимая их природы — это путь тьмы. К тому же, приняв предложение Непознанного, маг становиться его рабом. И какой бы не была твоя сила, ты уже не в состоянии вырваться из этого рабства.
— Этот таинственный слепец, которого ты называешь Непознанным, кто он?
— Непознанный потому и Непознанный, что никто не знает кто или что он. Говорят, ему подвластно многое и в его силах мгновенно найти мага, ступившего на путь зла, простых же людей он не видит или не замечает, а анимаг для него всё равно, что раскаленный кусок металла для коснувшейся его голой руки…
Наши глаза встретились и мне показалось, что Ильдарас знает…
А он продолжал:
— Утром мы стали думать, что делать дальше. В первую очередь нас волновала судьба мальчика. Поразмышляв, мы решили, что нужно отвести ребенка в его родовой замок, там было легче обеспечить его безопасность. Маркарад, несмотря на ранение, хотел ехать со мной, но я уговорил его остаться на постоялом дворе, пока не заживет рана. В то же утро я отвез мальчишку домой… — Ильдарас замолчал.
Мне же не терпелось узнать продолжение истории:
— Так что же стало с этим мальчиком?
— Я отвез его в родовой замок, единственным владельцем которого он стал в тот страшный вечер. И на протяжении многих лет незримо приглядывал как выздоровевший Маркарад занимается его воспитанием. Он учил его астрономии, арифметике и другим наукам, а больше всего — технике боя. Когда ребенку исполнилось десять, его отдали его в Королевскую школу воинов в крепости Копенфах, о которой так грезил наш воспитанник, — он грустно улыбнулся, — мы стали ему не нужны и разъехались по домам. Он долго не мог этого понять и принять. А я… я наконец-таки засел за магические книги. Я не пытался постигнуть Знание. Я понимал, что это невозможно — знать всё. Но пошёл по его пути и стал изучать стихии, вникая в суть происходящих процессов, а не разглядывая лишь внешнюю оболочку. Я понял, что одно проистекает из другого, огонь из воздуха, вода из огня, хотя именно она же может остановить пламя, а воздух и разжечь костёр до небес и потушить его, стихия Земли — это сила идущая от пышущих жаром глубин до покрытых льдом горных вершин, а жизнь и смерть вообще неразделимы, первая легко перетекает в другую, а вторая может сохранить первую.
"Смерть сохранит жизнь?" — я не спросила, но недоумение было написано на моём лице.
— Ты не веришь? Тогда скажи, разве гибель одного тирана не позволит спасти тысячи жизней?
Я вздрогнула. Надеюсь, что он не заметил этого. Кажется нет, говоря, он смотрел в пламя костра. И всё же мне надо быть осторожней…
— И в этот раз я сумел постичь многое, очень многое, — он закрыл глаза и совсем по-детски улыбнувшись, продолжил, — Знаешь, девочка моя, этот мир скрывает множество тайн, узнать которые дано далеко не всем…
Спрашивать, что это за тайны, я не стала. Глупо интересоваться тем, что тебе знать не положено.
— И вы так просто оставили мальчика одного? — я вернулась к оставленной магом теме.
— Почему же одного? У него было много друзей, — улыбнулся маг. — Да и насколько я знаю, с шестнадцати лет парень стал успешно продвигаться по служебной лестнице, назначения следовали одно за другим, и сейчас он занимает весьма высокую должность, — похвалился Ильдарас успехами своего воспитанника.
Я, убаюканная монотонностью его голоса, прикрыв рот ладошкой, зевнула.
— Ты устала, Авель, — ласково констатировал маг.
Я согласно кивнула, окутавшее меня безволие не позволяло облечь ответ в слова.
— Спи, Авель, — уже совсем тихо, почти не слышно, проговорил он, и я почувствовала, как сладкая пелена сна окутывает моё сознание.
Ласковые лучи поднявшегося над горизонтом солнца скользнули над бортом повозки и коснулись моего лица. Я, сладко потянувшись, открыла глаза и почти сразу же, подобрав под себя ноги, села. Начинающееся утро назвать ранним было нельзя даже с натяжкой, тем не менее в нашем стане никто не спешил собираться в путь. Кони до сих пор бродили стреноженные, а мои спутники в большинстве своём спали. Только как всегда угрюмый Терм сидел на страже, да отсутствовал на своём месте Ильдарас. Его ярко-зеленое шерстяное одеяло небрежным комом валялось в какой-то паре метров от догорающего кострища. Термарель, так и не заметив моего взгляда, встал, лениво потянулся, подбросил в костёр свежих веток и, взяв котелок, с задумчивым видом направился к журчавшему неподалёку родничку. Да, похоже, мои спутники вчера так устали, что решили сегодня не торопиться и как следует отдохнуть перед предстоящей дорогой. А может быть всё дело в решившем поднакопить силы маге?