— Вы хотите меня сжечь прямо здесь? — как мне всё это надоело, скорей бы уж… Хотя что-то в глубине души не давало мне окончательно смириться с собственной гибелью.
— Ну да, не ты первая, не ты, дай бог, и не последняя, — палач неистово перекрестился. — Брейн, принеси масло, — бросил он своему помощнику и, отвернувшись к горну, принялся ворочать угли.
— Хорошо, мастер, — тупо ответил ученик и поспешил приступить к исполнению приказа.
Пока он возился с ведром, наливая из стоявшей в углу бочки прогорклое масло, я осторожно напрягла запястья и, к своему удивлению, почувствовала, что удерживающая их верёвка лопнула. Странно, но магии на ней не было, перетирая в ладонях оставшийся в пальцах шнур, я прислушалась к своим ощущениям. Материал верёвки хранил на себе прикосновения Тёрма и шершавость какой-то неведомой мне травы. Мейхель?! Значит, они всё-таки предоставили мне шанс. Я не должна его упустить… Не должна.
Державшего ведро помощника я вырубила одним жестоким ударом в подбородок, не потребовалось даже добавочного тычка. Брейн откинулся назад, выплескивая налитое в ведре масло на своего «мастера».
— Все эти дни я мечтала, чтобы ты сгорел на своей работе, — прошипела я, ногой опрокидывая палача на раскалённые камни горна. Облитое маслом тело вспыхнуло оранжево-красным пламенем, и охваченный огненным факелом палач с диким воем кинулся вниз по лестнице, тщётно ища спасения в холодных коридорах подземелья. Я же в поисках выхода побежала наверх. В другое время меня, наверное, тут же бы схватили, но в подземельях царила такая суета, что стражники не обращали на меня никакого внимания. Не думала, что все будет так легко… И с чего бы собственно?
Далеко за стенами прогремели пушки… До слуха донесся звон мечей и сабель. "Наши? Откуда? Как?!" В этот час я больше всего не ожидала и одновременно до безумия хотела увидеть рустанцев.
Уже выбегая из здания, я врезалась в Мейхеля, спешившего во главе взвода солдат на помощь гарнизону тюрьмы, но он сделал вид, что не заметил отскочившей от него фигуры. Спасибо, генерал…
А бой кипел по всему городу. Со всех сторон раздавались крики.
Чтобы добраться до ворот, мне нужно было пересечь огромную площадь, на которой также кипела ожесточённая рубка. Я не раздумывала. Схватив валяющийся подле первого попавшегося на глаза трупа меч, я врезалась в ряды противника и, отчаянно рубя им во все стороны, принялась расчищать дорогу к своим. Камерлинцы дрались яростно, но атака с тыла стала для большинства (учитывая, что рядом с Ламкрюнцином находилась Королевская школа воинов, то в здешнем бою в основном принимали участие ее адепты) своеобразным «откровением». Странно, но я почему-то не старалась убивать, а глушила, отталкивала и даже порой откровенно распихивала локтями. Когда же я практически добралась до ворот, на меня всё же обратили внимание.
— Убью! — взмахнув мечом взревел дородный детина, по-видимому обидевшийся на мой толчок в спину. "Надо было не толкать, а бить", — запоздало прозрела я, принимая его удар на остриё собственного клинка и тут же возвращая его обратно. Он уклонился и начал наседать. Что ж, дрался он действительно неплохо, но вот только ему не хватало настоящего опыта. Схватка шла почти на равных, мы поочередно наносили-отражали удары друг друга, но лишь до тех пор, пока моя распухшая ещё несколько дней назад нога не дала о себе знать пронзительной болью. Я не удержала равновесие и снопом рухнула на каменную мостовую. Подняться я не успела — холодное лезвие коснулось моей шеи. Возвышающийся надо мной противник расплылся в самодовольной улыбке. Но опыта у него и впрямь было слишком мало…
— Ты победил, — тихо, в полголоса произнесла я и подло пнула его ногой в пах. Он согнулся и уронил меч. Рывком я вскочила на ноги и едва заметным ударом руки отправила несчастного юношу в нокаут. Безвольным кулем он свалился на землю. Пусть полежит, поверженных на землю добивать не принято. И, кто знает, может мой удар спасёт ему жизнь? Но мне до него уже не было ни какого дела и, больше не задумываясь о его судьбе, я отошла под прикрытие стены, намереваясь выбираться за город. Лить кровь и дальше, сегодня не входило в мои планы.
Моим благим намерениям не дано было осуществиться. Я только приготовилась шагнуть вперёд, когда за спиной послышался шум, и все окружающие звуки потонули в грохоте осыпающегося камня. Я обернулась. Тяжёлый удар обрушился на голову и сознание потонуло в облаке накатившейся на меня пыли.
…Делер Веннер протер глаза и удивленно уставился на то место, где мгновение назад он сражался с рустанкой, и где сейчас лежал обломок обвалившейся от грохота пушек стены. Он осмотрелся по сторонам. Девушки нигде не было. Значит, она не успела, значит, она… Делер украдкой перекрестился и, мысленно читая молитву, вернулся к все непрекращающемуся бою.
Голова трещала по швам, мир плыл перед глазами. Когда мне все же удалось сфокусировать зрение, то оказалось, что перед кроватью на красном пуфике сидит генерал Ламс в парадном мундире с золотой цепью на шее и оранжевым бантом "Первого рыцаря" на груди. Выглядел он усталым.
— Слава богу, Вы пришли в себя, а то мы уже начинали беспокоиться. Кстати, если хотите, я распоряжусь, и Вам сейчас же принесут свежих фруктов, — он попытался вымучить улыбку, но ничего путного так и не вышло.
— Спасибо, генерал. Скажите, мы победили?
Генерал побледнел и молча покачал головой.
— Но почему? — я попыталась приподняться на локтях, но, ощутив уже знакомую боль, передумала. — Мы же захватили их столицу?!
— Столица — это ещё не государство…
— Это королева послала Вас мне на помощь?
— Нет. К сожалению, принцесса, я сам принял столь скоропалительное решение.
— Принцесса? — поморщилась я. И, с минуту покатав между пальцев комочек оторвавшихся от простыни ниток, добавила, — я, конечно, польщена, но едва ли достойна такого звания даже в шутку.
— В шутку? — генерал выглядел удивлённым, — я не намерен шутить с титулами, — тут он взглянул мне в лицо. — Вы что не знаете?
— Что именно я должна знать?
— О, боже, как всё запутано. Признаться, я удивлен. Получается, Вы до сих пор ничего не знаете?
Я отрицательно покачала головой.
— Тогда я должен Вам сообщить, что Ваша матушка — никто иная, как урожденная принцесса Адевиль, дочь последнего короля Эскалиора Риварда Смелого. В Вашей крови больше древности, чем в сотнях вельмож, отирающихся подле трона Её величества. Моё решение о вторжении было неправильным, скоропалительно поспешным, но я не смел, я не мог оставить Вас в опасности. Если бы я знал правду раньше, то ни за что бы не отпустил Ваше высочество на выполнение столь опасного задания, — генерал побледнел, а я окончательно смутилась и запуталась.
— Генерал, простите меня за дерзость, но, по-моему, это всё-таки какая-то ошибка. Всем доподлинно известно, что у короля Риварда не было детей.
— До последнего времени так думали все, но факты неопровержимо свидетельствуют об обратном. Ребёнок у него был — девочка, но воспитывали её совсем не в королевском дворце. Я, конечно, понимаю короля Риварда, но передать свою дочь на воспитание едва знакомым, хотя и уважаемым людям, на это надо было решиться. Он решился и как показало будущее, это было правильным решением. Даже сейчас, по прошествии стольких лет… — Ламс запнулся, словно раздумывая, продолжать ли ему дальше.
— В чём дело, генерал? Не томите…
— Я не собираюсь что-либо скрывать, только стараюсь правильно формулировать свои мысли. Так вот даже теперь, по прошествии стольких лет, когда тайна неожиданно раскрылась, Ваша мать вынуждена скрываться. Как оказалось, во дворце у нее нашлось слишком много врагов…
Моё тело прошибло холодным потом.
— Но тогда и мне…
— Принцесса Авелия, за свою жизнь Вы можете не опасаться, пока Ваша матушка жива, никто не осмелиться навредить её дочери, даже королева, — последнее слово он выделил, но я не решилась придать этому значения.