— Вот ведь скотина безрогая, — Тёрм в сердцах выругался, — ты кого должен слушаться меня или её?
Верный потянулся мордой в мою сторону.
— Ну иди к ней, иди, — похлопав коня по крупу, снисходительно разрешил камерлинец и, спрыгнув на землю, чуть не по колено погрузился во влажную почву. А Верный, призывно заржав, легким шагом потрусил в мою сторону.
— Ну не надо, — я попыталась отпихнуться от слюнявой морды, но тщетно. Он так и норовил щипнуть своими влажными губами мой нос.
— Соскучился, — усмехнулся Терм.
— Ага, — согласилась я, и Верный заржал и, будто оправдываясь, опустил голову вниз, — Ишь ты… — я погладила конскую гриву и оглянулась на другую лошадку. Она лежала на влажном мху, устало хлопая глазами.
— Она больше не вынесет тяжести наездника, — будто в пустоту сказала я.
— Что? — Терм тоже о чем-то задумался.
— Если ехать, она падет меньше, чем через лигу…
Полковник развел руками:
— Пойдем пешком.
— Да, у нас нет другого выхода, — я взяла Верного под уздцы и пошла вперед. Терму ничего не оставалось, как забрав лошадку, двинуться вслед за мной. Вскоре под нашими ногами захлюпала вода. справа и слева от нас заколыхались бездонные трясины, и лишь на тропинке, по которой мы шли, оставалась относительно твердая почва.
— Авель, ты знаешь куда мы идём? — я кивнула. Какое-то чувство заставляло думать, что это действительно так. — Скоро твёрдая земля закончится, — мне нечего было возразить справедливости его слов, — и тогда нас всё равно нагонят. Авель, ты это понимаешь?
Я кивнула, словно рустанский болванчик.
— Чего ты молчишь, Авель? — Тёрм нервничал, а я по-прежнему молчала, вслушиваясь в окружающее пространство и шестым чувством выбирая направление. Пока мне везло… Но ноги проваливались всё глубже и глубже, а я уже начала всерьёз жалеть и сомневаться в правильности принятого решения…
Гудящий звук возник совсем рядом. Словно до поры до времени враги прятались в полосе тумана и вот теперь, нагнав нас, бросили таиться. Тёмная, едва угадываемая тень мелькнула над моей головой и, хлопая перепончатыми крыльями, исчезла в вышине.
— Афин, мне нужна твоя помощь, Афин, — прошептала я, вовсе не надеясь на её действительное проявление.
— Пригнись, — негромко скомандовал Терм, когда жужжащее существо ринулось вниз. Я упала на колени и потянула за собой коня, но едва успела, острые как бритва когти цапнули по густой гриве Верного, срезав волосы до самой кожи и даже слегка её поцарапав.
— Ложись, ложись! — я настойчиво тянула Верного за уздечку, и тот, наконец-то послушавшись, завалился набок. Тёрм уже спешил в мою сторону. Его лошадь лежала в грязной луже, но не пыталась поднять даже голову.
Повелительница роя спикировала вновь. Но густой туман играл на нашей стороне, надежно укрывая наш маленький отряд от взора скворховой Матушки. Я схватила притороченный к луке седла лук, но пущенная мной стрела лишь коснулась чёрных перьев и, не причинив ни малейшего вреда, упала в болото. Чёрное существо рассерженно загудело и с нового разворота опустилось ещё ниже. Нам пришлось упасть, вжаться в мокрую, холодную почву болота. Рассерженный гул стал ещё сильнее. Озлобившаяся Арабел ринулось вниз с бешенной скоростью и, не заметив в тумане растущего впереди куста, зацепилась за него опущенными вниз лапами. Треск ломаемого кустарника, разъярённое шипение, шелест сминаемых крыльев и громкий всплеск от падения в лужу тяжелого тела.
— Прикончим её, — Тёрм вскочил на ноги и бросился в сторону барахтающегося в грязи тела.
Верткое и подвижное в воздухе существо оказалось неуклюжим и неповоротливым на земле. Огромные крылья, растопыренные в разные стороны, цепляли кочки и росший повсюду низкорослый кустарник, острые когти проваливались в ил. Повелительница Арабел бестолково толклась на одном месте. Топкая почва не позволяла ей оттолкнуться и вновь подняться в воздух, её чёрные жвала беспрестанно щелкали, в злобе выплёвывая жёлтую ядовитую слюну. Пожалуй и на этот раз удача была вместе с нами. Но похоже и сама Повелительница понимала это. Мы не успели приблизиться к ней, когда она вновь перевоплотилась. Теперь перед нами стояла высокая, молодая женщина. Я не испытывала к ней никаких чувств, кроме одного расчетливого желания убить, уничтожить это существо. Но нельзя было отказать ей в красоте — чёрные густые волосы, чуть горбинкой нос, тонкие изящные губы, надменно поднятые брови и чёрный буравящий насквозь взгляд. Только было ли это её настоящей сущностью? Сомневаюсь.
— Остановитесь, — она не приказывала, она молила, она упрашивала нас, и Тёрм, повинуясь звукам её голоса, неожиданно замер, а я ощутила бьющий, давящий напор магии. Но чёрное волшебство лишь слегка касалось меня, обтекая и не причиняя ни малейшего вреда, зато камерлинца сжимало, скрючивало, пригибало к земле неумолимой волей чужого разума. Я, ощущая вязкость старинного колдовства, поспешила вперёд. Мёч в моей руке вибрировал от бьющего в него потока силы.
— Остановись, — молитвенно сложив руки, просила Повелительница, на её глазах навернулись слезы, но чёрный взгляд по-прежнему оставался взглядом беспощадного убийцы.
Я взмахнула мечом, окончательно отметая от себя паутину магического кокона.
— Убей её, — уже совсем другим, скрипучим и угрожающим, голосом приказала Арабел, и я услышала, как заскрежетал зубами стоявший позади меня Тёрм, — убей!
Я успела развернуться, но на то, чтобы защититься, у меня уже не хватало времени. Тёрм держал рукоять меча обеими руками, дрожавшее острие было нацелено мне в грудь. Я не успевала ни отпрыгнуть, ни подставить свой клинок. Лицо моего спутника было искажено мучительной судорогой.
— Убей, — вновь взревело чудовище за моей спиной.
— Нет! — вскричал Тёрм, и я увидела, как его короткий меч изменив направление скользнул вниз.
— Нет! — я не услышала своего голоса и рванулась вперёд под острие меча, но слишком поздно. Оружие Тёрма уже окрасилось алым цветом его крови. Клинок почти по самую рукоятку вошёл в живот, и полковник повалился на землю. На его губах играла слабая, но победная улыбка.
— Тёрм! — но он уже закрыл глаза, и горе, поглотившее мою душу, вспыхнуло ярким пламенем окутавшей меня ненависти, — ты сдохнешь, тварь, — ничего не видя от заливающих глаза слёз и стряхивая их движением ресниц, я повернулась к Матке лицом, — ты сдохнешь, — повторила я вновь и взмахнула мечом, готовая срубить голову ненавистной твари. Изо рта Арабел стремительно высунулся толстый раздвоенный на конце язык и, захлестнув мою руку, вырвал из неё блеснувшее в воздухе оружие… Теперь уже она стояла передо мной, поигрывая оружием, но мне было всё равно. Я её не боялась. Ненависть к этому существу оказалась столь велика, что я, не задумываясь, бросилась вперед и едва не угодила под разящий удар собственного клинка. Следующий её удар снова едва не достиг цели. Острое лезвие прорезало кожу куртки на плече, и я почувствовала, как мой рукав начал наполняться кровью.
— И кто из нас сдохнет? — Повелительница торжествующе расхохоталась, — я обескровлю тебя, и ты дашь жизнь моему новому рою.
Она, гаденько улыбаясь краешками губ, устремилась в мою сторону. Я попятилась, с трудом уклоняясь от ударов. Иногда лезвие оставляло на моём теле очередную кровоточащую рану. Я чувствовала, что начинаю слабеть. Арабел смеялась. И то ли я обо что-то споткнулась, то ли, просто потеряв много крови, не смогла удержать собственного веса, но делая очередной шаг, я потеряла равновесие и оказалась на земле. Теперь Повелительница уже не просто смеялась, она стояла надо мной и злорадствовала.
— Ну, девочка, кто же теперь из нас сдохнет? — вновь задала свой вопрос Матка и осмотрев безоружную противницу, усмехнулась. — Знаешь, ты отважно сражалась, поэтому я дарую тебе быструю смерть.
Она перпендикулярно моей груди занесла меч. Желая насладиться страхом жертвы, она не спешила пронзать моё тело. Но порою желания стоят нам слишком многого…