Во взгляде Бьорна вспыхнул гнев, и я снова атаковала, с размаху нанеся удар мечом по ребрам. Он отскочил в сторону, причем гораздо быстрее, чем я могла ожидать от человека такой комплекции. Он без особых усилий отбил топором мой меч, и когда они столкнулись, я вздрогнула. Пламя заиграло на моем клинке, и я отдернул его, блокируя очередной удар его топора своим щитом.
Лезвие впилось в дерево под сталью, и я уперлась пятками, когда он легко освободил его, едва не вырвав щит из моей руки. Но что еще хуже, в нос ударил запах тлеющей древесины, дым поднимался там, где щит воспламенился.
Но я не посмела бросить его.
Страх бушевал во мне, тело взмокло от пота, все вокруг казалось слишком ярким. Нужно было атаковать сейчас, пока огонь не заставил меня бросить щит. Пока силы не оставили меня.
Я бросилась в атаку, нанося серию ударов, моя паника нарастала, когда он отражал их один за другим, а его лицо оставалось бесстрастным, пока он продолжал обороняться.
Зачем атаковать, если огонь, пылающий на моем щите, сделает за него всю работу?
― Покажи, чего ты стоишь, Бьорн, ― прорычал Снорри. ― Покажи ей, что значит сражаться на самом деле!
Дыхание сбивалось, я нападала снова и снова, понимая, что мой единственный шанс ― победить. Убить его, хотя я совсем этого не желала.
― Зачем ты это делаешь? ― спросила я у Снорри, задыхаясь. ― Какая тебе польза от моей смерти?
― Я ничего не выиграю от твоей смерти, ― ответил он. ― Сражайся!
Все это не имело смысла.
Один лишь Бьорн, казалось, был с этим согласен.
― В этом поединке силы не равны. Этот хитрый торговец рыбой хочет, чтобы его жену наказали более сильные мужчины за его собственные промахи под мехами.
― Я пахал ее каждую ночь, ― кричал Враги. ― Это ее вина!
― Возможно, ты пахал не то поле! ― рассмеялся Бьорн и отскочил в сторону от моего удара, ударив топором по моему щиту, словно прихлопывая муху.
Я вспыхнула, но не из-за грубого намека, а из-за того, что ему даже не пришло в голову, что я могла сама что-то сделать.
― Лимонный сок быстро расправлялся с любым семенем, которое этот урод мог посеять.
Наверное, не стоило выдавать свой секрет, но, учитывая, что моя смерть казалась неминуемой, было приятно увидеть выражение ошеломленного возмущения на лице Враги. Бьорн завыл от смеха, отшатнулся назад и схватился за живот, хотя он быстро блокировал мою атаку, когда я попыталась ударить его ножом.
― Боги, Враги, ― рассмеялся он. ― Миру действительно будет лучше без твоего потомства, если ты не задаешься вопросом, почему у твоей женщины вкус лимона.
Вкус? Я замерла, уставившись на Бьорна, который медленно улыбнулся мне.
― Похоже, он определенно делал это неправильно.
― Бьорн, заткнись, мать твою! ― Снорри зашагал по кругу вокруг нас. ― Убей ее сейчас же, или я отрежу тебе язык, чтобы ты замолчал!
Юмор исчез из глаз Бьорна.
― Хотел бы я, чтобы судьба была к тебе добрее, Фрейя.
Без предупреждения он напал.
Исчезли вялые толчки и легкие парирования, на их место пришли удары, сбивающие с ног.
Я думала, что умею драться, понимаю, что такое участвовать в настоящем сражении. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что, как бы сильно я ни отбивалась, как бы быстро ни двигалась, меня все равно ждет конец.
Мой щит горел, дым и жар жалили глаза, но я не смела его опустить. Бьорн снова атаковал. Я сделала движение, чтобы защититься, но его топор зацепил меч и вырвал его из моей хватки, отправив в лес.
Вот и все.
Это был тот самый момент.
Но Бьорн колебался, отступая назад, вместо того, чтобы двинуться вперед и убить. Воин ― да. Но не убийца.
― Покончи с этим, ― крикнул Снорри. ― Ты и так долго тянул. Убей ее!
Мне было страшно. Так мучительно страшно, что, хотя я делала отчаянный вдох за вдохом, мне казалось, что в мои легкие ничего не попадает. Как будто меня душил собственный ужас. И все же я смогла поднять горящий щит, готовая сражаться до конца. Готовая умереть с честью. Готовая заслужить свое место в Вальхалле7.
Пылающий топор полетел в мою сторону и ударил по щиту. В дереве образовалась трещина, и я попятилась назад, едва удержавшись на ногах. Рука болела от удара, а с губ сорвался всхлип.
Он снова замахнулся.
Мне показалось, что время замедлилось. Я знала, что сила удара разрушит щит и отсечет мне руку. Знала, что почувствую запах собственной обожженной плоти. Своей собственной крови.
Моя храбрость дрогнула, а затем подвела меня.
― Хлин, ― задыхаясь, произнесла я имя, запретное для меня всю жизнь. ― Защити меня!