― Спокойно, Фрейя. ― Его голос был низким и мягким. ― Мазь снимет боль.
Я судорожно вдохнула.
― Бьорн, ― пробормотал кто-то, ― это…
― Я знаю, ― перебил он. ― Нам нужно спешить.
Эта настойчивость усилила мой страх, но мне нужно было увидеть. Мне нужно было знать, насколько все плохо.
― Дай мне посмотреть.
Его челюсть сжалась.
― Фрейя…
Я выдернула подбородок из его хватки и посмотрела вниз. Кожа запястья и кисти была покрыта густой красной пастой, но не ладонь. Потому что моя ладонь…
Кожи не было.
Я уставилась на почерневшее месиво пепла, задыхаясь, потом меня скрутило и вырвало, мир поплыл.
― Я предупреждал тебя. ― Бьорн обмотал мои ожоги тканью, затем нагнулся, подхватив меня руками под колени и плечи.
― Я могу ходить, ― запротестовала я, хотя скорее всего это было ложью.
Это определенно была ложь.
― Уверен, ты можешь. ― Он поднял меня с такой легкостью, словно я весила не больше ребенка, и прижал к своей груди. ― Но это даст возможность Стейнунн сочинить лучшую историю. Твои шрамы всегда должны сопровождаться красивой песней.
― Фрейя!
Гейр пытался подползти ко мне, по его лицу текли слезы.
― Зачем ты это сделала? — рыдал он. ― Твоя рука уничтожена!
― Она не уничтожена, идиот, ― огрызнулся Бьорн. ― И твои стенания не помогут.
Глаза Гейра потемнели.
― Это твоя вина, Огнерукий. Это твой топор сделал с ней такое.
Сквозь головокружение и страх во мне поднялся гнев.
― Я сама сделала это с собой, ― выдавила я сквозь зубы. ― Я не жалею об этом. Враги разрушил бы жизнь Ингрид. И твою.
― Я твой брат ― я тот, кто должен защищать тебя.
Его слова только разожгли мой гнев.
― Если ты считаешь, что делал это, значит, ты действительно был слеп.
― Посадите его на лошадь и отправьте обратно к матери, ― рявкнул Снорри на своих людей. ― И Гейр, я не хочу видеть твое лицо, пока ты не научишься держать язык за зубами.
Боль в руке ослабевала ― каким бы составом ни намазали ее, она онемела от локтя до кончиков пальцев. Но вместо того, чтобы почувствовать себя лучше, я стала холодной как лед, и меня била дрожь, когда Бьорн нес меня к своему коню. Он усадил меня на спину животного, а затем быстро забрался в седло, притянув меня к себе. Моя задница прижалась к его бедрам, а его рука обвилась вокруг моей талии, и эта близость напомнила мне о нашем разговоре на берегу.
― Я могу ехать одна.
― Не хватает лошадей.
― Тогда сзади, ― прошептала я. ― Я могу ехать позади тебя.
Он фыркнул и пустил коня рысью.
― Я только что видел, как ты всадила топор в череп человека. Думаешь, я настолько глуп, чтобы посадить тебя к себе за спину?
― У меня нет оружия. ― Конь перешел на стремительный галоп, и с каждым шагом я все сильнее прижимался к нему. ― Думаю, ты в безопасности.
Грудь Бьорна затряслась от смеха.
― При всем уважении, я не согласен, дева щита. Ты доказала, что умеешь использовать то, что под рукой.
От боли я почти забыла, что секрет, который я скрывала всю свою жизнь, теперь раскрыт. Бывали моменты, когда я мечтала прокричать об этом на весь мир, рассказать о своем даре, несмотря на предостережения отца. Но теперь, когда это стало известно, мне пришлось столкнуться с кошмаром, который стал моей реальностью.
― Не называй меня так.
― Ты права, ― сказал он. ― Это неоригинально, я придумаю что-нибудь получше. Может быть, Однорукая Фрейя? Или Фрейя Похитительница топоров. Или Фрейя Опаленная ладонь.
Вдали показался Селвегр, но он был размыт, здания сливались друг с другом в гротескное пятно.
― Ты мне не нравишься.
― Хорошо. Так и должно быть. ― Его рука крепко обхватила мою талию, и он пустил коня галопом. ― От мази ты почувствуешь усталость. Возможно, ты уснешь. Не сопротивляйся этой милости, Фрейя.
― Я не засну. ― Я не могла. Не хотела. Но с каждым шагом сонливость наваливалась на меня, унося прочь от страха и боли. Последнее, что я запомнила перед тем, как темнота поглотила меня, был голос Бьорна у моего уха.
― Я не дам тебе упасть.
Глава 4
Я очнулась с ощущением тумана в голове, боли и осознания, что меня опускают. Паника поднялась в моей груди, и я попыталась вырваться из рук, сжимавших меня, даже когда мир закружился.
― Отпусти меня, ― пробормотала я, слепо пытаясь нащупать землю под ногами. ― Отпусти меня!
― Полегче, Фрейя, ― раздался глубокий голос у меня за спиной. Голос я узнала, хотя, когда повернулась, чтобы посмотреть на него, его лицо было размыто.