Я знала, что он собирался сказать. Мы не будем богаты. Он привык быть сыном ярла. Каждый сезон совершать набеги, чтобы набивать карманы золотом и серебром. Ни того, ни другого не будет там, куда мы планировали отправиться. А это означало, что во многих отношениях наша жизнь станет тяжелее.
У меня внутри все сжалось от беспокойства, и я попыталась отогнать от себя множество проблем, с которыми нам предстоит столкнуться в ближайшие дни, а эйфория от того, что мы наконец-то вместе, понемногу проходила. Я привыкла к простой жизни на ферме, поэтому мне будет легко отказаться от оружия и набегов, лишиться власти. Для него все не так просто, ведь он всю жизнь был воином.
Может, поэтому он и не хотел отказываться от доспехов? Потому что не мог представить себе жизнь иначе, чем в роли воина? Спроси его, сказала я себе. Лучше узнать сейчас, чем потом.
Мой язык онемел, а горло сжалось, но я наконец смогла выговорить:
― Как ты думаешь, на что это будет похоже?
Он пожал плечами, а затем отошел повесить промасленную кольчугу подальше от дымящегося бассейна.
― Мы постараемся держаться в глуши, пока не уйдем достаточно далеко, чтобы нас никто не узнал. Но даже тогда нам придется скрывать свою магию, пока мы не окажемся за пределами Горных земель и не пересечем море. У них другие боги и магия, а слухи о чужаках разносятся далеко.
― Я имела в виду, ― я тяжело сглотнула, ― после.
В руке у него был мой меч, наполовину вытащенный из ножен, но он помедлил, а затем убрал его.
― Где бы мы ни оказались, что бы мы ни делали, важно лишь то, что я буду рядом с тобой, Фрейя.
Я прикусила щеку, потому что это не было ответом на мой вопрос, и тут же меня поглотил страх, что он скрывает свои истинные мысли, потому что знает, что они отличаются от моих.
Уголок рта Бьорна изогнулся в улыбке, и, отложив мой меч, он плавным движением поднялся, обойдя вокруг костра. Опустившись на колени, он повалил меня на спину и стянул влажный плащ, обнажив грудь. Соски мгновенно напряглись, и это было связано не с прохладным воздухом, а с тем, как жадно его глаза блуждали по моему телу.
― Хочешь знать, каким я вижу наше будущее? — пробормотал он, касаясь грубой щетиной моей чувствительной кожи, пока прокладывал дорожку поцелуев от горла до пупка. ― Я хочу видеть это тело под собой каждую ночь и… ― он одарил меня мрачной улыбкой, дыхание дразнило мое лоно ― …каждое утро. Я хочу видеть твое лицо, когда я заставляю тебя кончать.
― Бьорн… ― Я хотела, чтобы он был серьезен, нуждалась в этом, но желание пылало между ног, когда его язык ласкал меня, заставляя забыть, о чем я спрашивала.
Но вместо того, чтобы довести меня до оргазма, он переместился и лег рядом со мной, притянув меня к себе так, чтобы обнять меня.
― Я вижу тебя спящей в моих объятиях в доме, который я построил для тебя, ― сказал он, щекоча дыханием мое ухо. ― Я вижу, как ты готовишь дичь, которую я добыл для тебя, и печешь хлеб из зерна, которое я вырастил на наших полях, после того как ты меня этому научишь, потому что я ни черта не смыслю в выращивании растений.
Я рассмеялась, но он не закончил.
― Я вижу тебя круглой с нашим ребенком в животе. ― Он поцеловал меня в шею. ― Вижу, как ты смеешься, бегая с ней по снегу. ― Его рука провела по моему бедру и скользнула между ног. ― Я вижу, как ты становишься старше, твои серебристые волосы, лицо, отмеченное улыбками, а не заботами, и ты становишься все прекраснее с каждым днем.
Я закрыла глаза, упиваясь его словами, его прикосновениями.
― А как же Вальхалла?
― Я заработаю свое место, убивая маленьких ублюдков, пристающих к моим дочерям, которые, несомненно, унаследуют красоту своей матери. ― Он поцеловал меня. ― Хотя, если они унаследуют ее острый язык, мне не придется этого делать.
― Ты уверен? ― Я впитывала в себя его слова между поцелуями. ― Ты уверен, что хочешь отказаться от своей жизни?
― Без тебя нет жизни, Фрейя. Так что да, я уверен.
Я тихо застонала, когда он скользнул пальцем в меня, и почувствовала, как вздымается его грудь, когда он ощутил мою влажность, мое желание. Мысли начали уплывать, кровь быстрее запульсировала в моих венах, а его член уверенно уперся мне в спину, пока он доставлял мне удовольствие. Он сказал мне то, что мне нужно было знать, ― что хочет для нас будущего, о котором я мечтала, и мне оставалось только поверить, что он никогда не солгал бы мне.
И я верила ему.