Глаза ярла ожесточились.
― Ты бросаешь мне вызов?
― Я не хочу, чтобы моей сестре причинили вред.
Гейр защитил бы меня из гордости. Я знала это и отказывалась смотреть, как это происходит, когда все, что нужно было сделать, ― это принять позор. Возможно, этого будет достаточно, чтобы успокоить Враги, и он передумает.
― Дай мне свой меч, Гейр.
Мой брат повернулся ко мне, янтарные глаза пылали.
― Фрейя, нет!
Я протянула руку.
Он смотрел на меня, а я молча просила его понять, как все будет. Чтобы он понял, что единственное, что мне грозит, ― это несколько синяков и сильный удар по моей гордости. Удар, который я готова была принять ради него и нашей матери.
Прошло несколько секунд, напряжение на поляне нарастало. Потом Гейр нехотя достал свое оружие и протянул его мне рукоятью вперед. Я сомкнула пальцы на кожаной рукояти, ощущая ее вес. Почувствовала правильность этого. Позади ярла один из воинов начал спешиваться, но Снорри покачал головой и посмотрел на темноволосого воина, с которым я флиртовала на берегу.
― Бьорн, ты испытаешь силу Фрейи.
Бьорн.
Моя уверенность разбилась о его имя, а понимание того, кто он такой, ударило меня как таран в живот. Он был сыном и наследником ярла Снорри. Это уже было достаточно плохо, но он был еще и ребенком Тира ― бог даровал ему каплю крови и всю магию, которая к ней прилагалась, при его зачатии. Мой брат много раз рассказывал мне о его доблести на поле боя ― воине, которому нет равных, оставлявшем после себя только мертвых и умирающих. И Снорри хотел, чтобы с ним я сразилась?
Возможно, меня бы стошнило, но Бьорн начал смеяться.
Он ударил рукой по седлу, откинувшись назад, и громко расхохотался. Это продолжалось несколько мгновений, прежде чем он вытер глаза и направил палец на Снорри.
― Все, кто говорят, что у тебя нет чувства юмора, ― лжецы, отец.
― Я не шутил. ― Голос Снорри был холоден, а под бородой его челюсть двигалась вперед-назад с явным раздражением.
По крайней мере, для меня это было очевидно. Бьорн только рассмеялся.
― Ты хочешь, чтобы я сражался с этой… девчонкой? С женой рыботорговца, у которой едва хватает сил держать оружие в руках?
Мне стоило большого труда не нахмуриться, потому что оружие было тяжелым, но не тяжелее ведра с рыбой, а его я таскала целый день.
― Да, Бьорн. Это именно то, что я хочу, чтобы ты сделал. ― Снорри наклонил голову. ― Если только ты не хочешь дать мне повод усомниться в твоей преданности, отказавшись?
Отец и сын пристально смотрели друг на друга, и напряжение было настолько ощутимым, что остальные воины заерзали в седлах. Это было испытание, это было очевидно, и мне не повезло, что я оказалась в его центре.
И Бьорн уступил, прервав патовую ситуацию пожатием плеч.
― Как тебе будет угодно.
Он спустился с коня и направился ко мне с грацией хищника, кокетливая улыбка исчезла с его лица. Я тут же вспомнила, насколько он крупнее и сильнее меня. Но не это наполнило меня страхом. Нет, страх, который зажег мои вены и заставил меня захотеть бежать, заставил меня захотеть съежиться, охватил меня, когда его губы произнесли имя Тир, а в его руке появился огненный топор.
Я почувствовала тепло, оружие пылало гораздо жарче, чем природное пламя, а красные, оранжевые и синие всполохи были настолько яркими, что резали глаза. Пламя бога. Пламя войны.
― Чего ты хочешь добиться? ― спросил он Снорри. ― Тебе нужно доказательство того, что она не умеет сражаться? Вот…
Он замахнулся на меня.
Я с воплем отпрянула назад, споткнулась о корень и упала на задницу, выронив меч.
― Вот тебе доказательство. Отправь ее обратно к мужу и рыбе.
― Это не то доказательство, которое мне нужно, ― ответил Снорри, у меня внутри все перевернулось от страха, что это будет стоить мне гораздо больше, чем гордость.
Я поднялась на ноги и обнаружила, что остальные воины держат моего брата за руки, не давая ему броситься мне на помощь. Враги ухмылялся за их спинами.
― Значит, до первой крови? ― спросил Бьорн. В его голосе звучал гнев, пламя топора полыхало от эмоций. Он не хотел этого боя, но это не означало, что он не сделает что требуется, чтобы доказать свою преданность. Иное означало тяжелые последствия, а я сомневалась, что он захочет страдать из-за незнакомой женщины.
― Нет. ― Снорри сошел с коня и передал поводья другому воину, после чего скрестил руки. ― До смерти.
У меня свело желудок, мир вокруг стал слишком ярким. Биться насмерть?
― Это безумие, ― прорычал Бьорн. ― Ты хочешь, чтобы я убил эту женщину? За что? Потому что этот отброс плоти, ― он жестом указал на Враги, ― хочет новую жену?