- Сержант Российской армии ...
Не успел Константин Соколов рта открыть, как из кабины выскочила отчаянно завизжавшая девица и задирая подол, грузно ломанулась в поля, не разбирая дороги. Только босые пятки и засверкали. Сержант махнул в её сторону левой рукой и принял удар выскочившего из кабины с монтировкой в руках парня. Не смог шоферюга второй раз молодецки замахнутся - был бит, скручен и упакован лицом вниз с заломленными за спиной руками.
- С-сука - зло прошипел ему в затылок Костя - без разговора на людей кидаешься. Ничего - он слегка усилил болевой захват, пресекая попытку вывернуться - сейчас девку твою приведут, там и поговорим.
- Контра! - орал, отплёвываясь землёй, незадачливый дамский спаситель - недобитки врангелевские, золотопогонники! - он отчаянно забрыкался, теперь уже просто матерясь во всё горло.
Костя, не долго думая, рывком поднял водителя, кивнул подошедшему Михаилу. Тор без замаха, только перехватив автомат, снизу вверх двинул парня прикладом в солнечное сплетение. Охнув, сторонник совка медленно осел на колени в придорожную пыль. Соколов отпустил запястья.
- Стреляйте - просипел парень. Извалянное в земле молодое лицо выражало одну непреклонность. Он схватился руками за грудь и глухо закашлял - батю моего казнили, теперь за мной пришли. Сволочи.
- Что вы с ним сделали? - донёсся с поля женский крик.
Вырвавшись из рук неожидавших такой прыти солдат, девушка, придерживая спереди сарафан, бросилась к преклонённой фигуре. Пробежав мимо Соколова, обхватила своего парня обеими руками, словно пытаясь прикрыть от гнева непонятных вооружённых людей. Михаил с удовольствием обозрел её дородные округлости и поперхнулся от сделанного в результате наблюдения вывода.
- Только этого нам ещё не хватало.
- Что? - спросил стоящий за прикрывающей шофёра девичьей спиной Костя.
- Она беременная.
- Ого! - вырвалось у Константина.
Он обошёл парочку и убедился в верности слов Михаила. Пузо у девушки было. Не слишком большое, но вполне выдающее нахождение под женским сердцем маленькой жизни.
- Послушайте, молодые люди - как можно спокойнее начал говорить Соколов, обращаясь преимущественно к закусившей нижнюю губу побледневшей девушке - нам от вас ничего не надо. Скажите только, где мы сейчас находимся?
- На дороге - буркнул парень, вставая. Теперь он старался прикрыть женщину от солдат с погонами и трёхцветными беляковскими символами.
- Какой умный! - деланно всплеснул руками Соколов - это мы и без тебя знаем! Где мы сейчас находимся, страна и область, какая?
- Советский Союз, Полтавская область Украинской ССР - он посмотрел на вытянувшиеся лица солдат, оглянулся на сматерившегося из-за его спины Копылова. Появление ещё одной пары белогвардейцев изрядно опустило его настроение.
- А год, год какой? - продолжал наседать на него Соколов.
- Сороковой - сказал парень. Добавил, после короткой паузы, на всякий случай - тысяча девятьсот.
- Ёпрст - Костя расстегнул замок каски, стащил ей с короткостриженной головы - ну мы попали, мужики.
- А может, врёт он? - усомнился в шофёрских словах Тор - едут куда-то на выставку автомобильных раритетов, оделись соответственно. Ну и втирают нам про Советский Союз.
- Железную дорогу вместе со спутниками то же они уволокли? - желчно спросил его Соколов и обрушил на взявшуюся за руки парочку град конкретных вопросов. Кто они, откуда, куда едут и что вообще в округе творится.
За десять минут выяснилось, что Сергей и Лена Костомаровы возвращаются из райцентра в родное село. Командированный директором МТС получать дефицитные пиломатериалы Сергей забрал домой находящуюся на восьмом месяце беременности жену, гостившую у своих родственников. Действительно, кузов полуторки был плотно забит половыми досками и промышленного изготовления оконными блоками без стёкол. Здание конторы надо сдать надо к концу полугодия, а рамы и прочее по разнарядке получили только вчера. Поэтому пришлось гнать Сергея с раннего утра на орсовскую базу, где только поздним пятничным вечером разгрузили вагоны со стройматериалами.
- Подожди, какая пятница? - изумился Соколов.
- Пятница, двадцать второго июня - в свою очередь удивился Сергей - а почему это вас так удивляет?
- Потому что - медленно сказал сержант - что у нас вчера было суббота, двадцать первое июня - он сделал паузу - две тысячи восьмого года.
Не вмешивающаяся в мужской разговор Лена охнула, торопливо прикрыла рот ладонью.
- Так вы что, из будущего? - с распахнувшимися от удивления глазами спросил у сержанта Сергей
- Из будущего - мрачно подтвердил Соколов - да не пялься ты так на нас, как на врагов народа. Мы служим в Российской, бывшей Советской армии. Преемники, так сказать.
- Как ... бывшей? - изумилась девушка. Сергей только хлопал глазами.
- Это долгая история - ответил сержант - езжайте.
- Но ... - попытался возразить Костомаров, но был жёстко оборван Константином.
- Езжайте, кому говорят. О нашей встрече никому ни слова. Если не хотите в ГУЛАГ попасть по пятьдесят восьмой статье и ребёнка сиротой оставить. Меньше треплетесь - больше живёте! Ясно?
Чуть ли не силком усадив Костомаровых в машину, сержант ещё раз повторил.
- Никому, даже маме родной! Считайте, что вам всё привиделось. От перегрева.
Уже глядя вслед ползущей на восток машине, Соколов сказал сгрудившимся рядом бойцам.
- Пару книжек читал про попавших в Советский Союз пацанов, но никогда не думал, что попаду сам.
Смачно сплюнул на обочину, прицепил к ремню каску, скомандовал общий отход. Уже не таясь, разведчики зашагали на северо-восток, где их ждал привычный ход времени, весьма ограниченный, правда, в пространстве.
Но пока они об этом совсем ничего не знали.
*
- Что там ещё? - сидевший рядом с водителем прапорщик Загорудько нервно дёрнулся, забыв о всякой солидности. Какая, к чертям, важность и манерность в момент неизбежного нагоняя! Изрядно прослуживший ещё в советской армии 'Газ-66' или попросту 'шишига' заглох на полном ходу и на остатках инерции медленно съехал с асфальта на присыпанную щебнем обочину.
В нагрудном кармане прапорщика забренчал телефон. Вздохнув, Сергей Владимирович вытащил видавшую виды 'Нокию' и нажал кнопку приёма вызова.
- Загорудько, что за .... ! Весь график летит к .... ! - яростный бас начальника колонны капитана Федорука подробно обрисовал перспективы полёта сорванного графика движения, с точным указанием места его печального приземления и роли Загорудько в этом прискорбном событии. Капитан орал, как сто вошедших в боевой раж индейцев и звонкие эпитеты доносились в кабину 'шишиги' без малейших потерь в сотовом трафике. Сергей Владимирович попытался вставить пару слов, но был безжалостно послан по известному народному адресу. В заключение пламенной речи капитан объявил, что колонна уходит дальше, оставляя Загорудько один 'Уазик' ВАИ для охраны и крепкое пожелание как можно быстрее исправить поломанное и наверстать упущенное.
Скисший прапорщик вернул телефон в карман и обратил начальственный гнев на водителя.
- Что сидишь!? Чини ..... эту .... ! - дальше последовал щедрый набор эпитетов так некстати сломавшегося средства передвижения. Причём в третий раз за последние сто сорок километров, отделявшие прапорщика от складов в Лозовом, покинутых военной автоколонной всего шесть часов назад.
Вцепившийся в руль солдат-первогодок только и смог сказать
- Товарищ прапорщик, надо поднять кабину.
- А чтоб тебя! - на остатках вышедшей злости прапорщик выругался и грузно слез на обочину, даже не хлопнув напоследок дверцей. Стал рядом, достал пачку 'Парламента', торопливо закурил. Скрипнув и брякнув, кабина с шумом откинулась вперёд, открыв постороннему глазу видавшие виды автомобильные внутренности. Водила торопливо подвесил на какой-то выступающий болт лампочку-переноску и занялся процедурой лечения.