И вообще, что она разнервничалась и напряглась-то так? Ничего же страшного, тяжелого и трагичного не происходит – ну, опоздает она на самолет, и что? Улетит завтра, делов-то.
И рассмеялась. Легкая и позитивная по натуре, Агата не имела обыкновения и привычки поддаваться негативным эмоциям, впадать в уныние, придавать каким-то простым, бытовым проблемам и делам чрезмерное значение, нагнетая вокруг их решения сосредоточенную серьезность, заранее пугая себя плохим сценарием развития событий.
Нет, на самом деле, что она так переживать взялась-то. Не успеет так не успеет. Да, денег жалковато, но ведь не критично – у нее билет самый дешевый, без багажа.
Слуша-а-ай, а действительно, зацепилась она за продуктивную мысль, задумчиво посмотрев на раскрытое нутро чемоданчика, ожидавшего полного заполнения, мама-то права, чего суетиться-то, а?
Вот что мы имеем?
Мы имеем снег, который идет себе с особым усердием с самого, считай, утра, отчего Москва наглухо стоит на всех направлениях, в подземке толпы людей. А посему предстоит тащиться с чемоданом и объемной, неудобной коробкой сначала в метро, с пересадкой и переходом, потом бежать на аэроэкспресс, а это еще то удовольствие. К тому же, при таком разгуле стихии, существует реальная вероятность, что рейс могут задержать, и застрянет она в том аэропорту. На этом, не радующем перспективой моменте рассуждений Агата снова посмотрела задумчиво в окно – валит снежок, ох, валит.
Часа два назад она заходила на сайт аэропорта, проверяла объявление о вылете – все штатно, все по расписанию, никто ничего не задерживает и не отменяет.
Вот и ладушки. Но все может измениться в любой момент. Держим эту мысль в голове на всякий случай. И если тот самый «если» случится, то лучше к нему быть готовой. Тогда…
И, решительно выдохнув, она вытряхнула из чемоданчика на кровать все, что успела уже в него натолкать. Застегнула «молнию» и отправилась в гардеробную, менять чемодан на вместительную и удобную дорожную сумку, между прочим, известной фирмы, поэтому еще и стильную-красивую.
Звонок в дверь застал Агату балансирующей на верхней ступеньке стремянки. Стояла с поднятыми руками, ухватившись за сумку на антресоли.
– О не-е-ет, – простонала она обреченно и попросила, у кого там надо просить в случаях, когда требуется Высшее вмешательство: – Только не это.
Почему-то Агаше подумалось, что старший менеджер Олег Каро вполне мог притащиться к ней с решительным намерением замиряться и уговаривать оставаться в рамках прежних романтических отношений.
Замиряться и оставаться не хотелось, поскольку Агата уже все решила для себя, а общаться с ним в данный момент она не имела ни желания, ни возможности, ни времени, точно зная, что примется он что-то там объяснять, ходить по пятам, пока она носится по квартире, торопливо собираясь, и к моменту, когда она выскочит за дверь, чтобы бежать на метро, окончательно вынесет ей весь мозг и испортит всякое настроение.
– Не-е-ет, – простонала она еще разок, скисая от картинки, которую мгновенно нарисовало услужливое, богатое воображение.
И от досады дернула сильнее, чем требовалось, сумку с полки, отчего чуть не слетела кубарем со стремянки, но удержалась, не свалилась все же, хоть и успела трухануть. И рассмеялась над собой такой «ловкой» и от облегчения заодно.
– Вот ведь карусель без коников! – поделилась она впечатлением с пространством их с Глашей любимой детской приговоркой-ругалкой.
Вообще-то в оригинале ругалка эта, в исполнении автора, детсадовского сторожа и по совместительству электрика Семёныча, звучала в более полной, расширенной, так сказать, версии: «Ёптель-канитель, карусель без коников!» – прикрикивал он в разных сложных жизненных обстоятельствах, которых, судя по всему, в его жизни было предостаточно, особенно по утрам, когда он «маялся», как классифицировала такое состояние сторожа детсадовская повариха тетя Зина.
Что такое «ёптель» и какая-то там «канитель», Агата с Глашей не знали, а вот ругательство про карусель без коников понимали правильно – действительно страшно: карусель – и без лошадок.
Так, куда это ее занесло? Не до воспоминаний вообще-то, если она все же надеется попасть сегодня на самолет. Вообще-то она о бывшем милдруге Олежке. «Бывшем» в данном случае подчеркнуть. И что она задергалась? Ну приперся Каро, да и бог бы с ним – пошлет подальше и дверь вообще не откроет, делов-то пирогов!