— Принимайте на себя обязанности комиссара. Знаю, что у вас мало командного состава. Если изыщем возможность, пришлем политработника.
Андрей присел на тот же ящик из-под патронов, на котором еще совсем недавно сидел Дорош, и задумался. Он вспомнил далекий теперь первый день войны, и комиссара Уварова, и созревающую рожь, и мост через Куму, и немецкие танки, грохочущие по мосту, и трясущегося труса бронебойщика Крыжа, и комбата Полухина, и вылепленную из глины голову прекрасной женщины, и дымящуюся папиросу в руке убитого комиссара, и озаренное луной бледное, испуганное лицо Жени…
— Товарищ старший лейтенант! — послышался негромкий голос.
Оленич поднял голову и увидел ординарца Истомина.
— Чего тебе, Тимофей?
— Вас к телефону.
— Кто?
— Майор Чейшвили.
Чейшвили? Чейшвили, Чейшвили… Кто же это? Что-то знакомое…
— Чего он хочет?
— Не могу знать. Это женщина, майор Чейшвили.
И только теперь Оленич вспомнил очаровательного майора авиации, «ночную ведьму», приятельницу или подружку капитана Истомина. Нино Чейшвили! Смерть комиссара Дороша совсем отбила память, но теперь он сразу вспомнил ее и вспомнил все трудности, которые преодолевали на пути друг к другу двое влюбленных. Вот погиб хороший человек. И каждый день, и каждый час гибнут хорошие люди. И никто не знает, сколько времени осталось жить любому из живых, но люди не находят ни времени, ни решимости, чтобы просто подойти и сказать: я уважаю тебя и люблю. Теряем все, даже жизнь, так и не испытав выпавшего счастья.
Оленич, взволнованный мгновенными воспоминаниями и мыслями, схватил телефонную трубку.
— Старший лейтенант Оленич!
— О! Поздравляю! Я очень коротко: как там Павел? Порядок?
— Да, он в полном порядке.
— Ему тяжело сейчас?
— Здесь всем тяжело.
Послышался мягкий, но все же слегка гортанный смех:
— То, что всем тяжело, понятно. А если Павлу трудно, всем остальным трижды труднее.
— Наверное, так оно и есть. Он обрадуется вашему привету.
— Передайте — вечером махну ему крылом…
Связь оборвалась.
Хорошие вести приятно передавать. От них всем хорошо. Приятные вести умножают силу. Оленич это знал и, понимая, как сейчас трудно капитану Истомину, спешил с этой вестью к нему. Надо немедленно передать весь разговор, пока не забылись чудесные слова, пока не улетучилось лирическое настроение от разговора.
У Оленича тоже полегчало на душе, усталости словно и не было.
18
Сержант Коляда, командир пулеметного расчета, занимающего позицию на самом краю правого фланга, доложил старшему лейтенанту обстановку.
— Все опасные места держим не только под контролем, но и под прицелом. Есть у нас одно уязвимое место — мертвая зона под крутым берегом с нашей стороны, но мы с командиром стрелковой роты выдвинули туда группу гранатометчиков.
— Хорошо. Теперь я обязан выполнить поручение батальонного комиссара майора Дороша: сообщить вам, сержант Коляда, что вы приняты в партию большевиков. Я поздравляю вас и желаю вам честного служения Родине и народу. Комиссар Дорош погиб с верой, что мы выстоим и выполним задачу.
Стоявший рядом командир стрелковой роты, молоденький, еще не обстрелянный младший лейтенант, бледный и немного обескураженный, слушал Оленича так, словно впитывал, вбирал в себя каждое слово, смотрел с восторгом, с готовностью выполнить любое задание. Оленич понимал состояние юноши. Хотя сам не намного старше, но жестокое время войны и ранение сделали его гораздо опытнее и взрослее.
По цепи передали: в боевых порядках командир батальона капитан Истомин.
— Разрешите пойти навстречу капитану? — спросил командир роты.
Но Оленич придержал его:
— Почему у противотанкового ружья лишь один человек?
— Да и тот какой-то подозрительный…
— Вот-вот! Нужно принять меры, ружье передать в надежные руки.
— Есть!
В это время в траншее появился капитан Истомин.
— Наконец-то, — облегченно вздохнул Оленич. — Ищу вас, товарищ капитан, чтобы доложить обстановку…
— Не ходи за мною по пятам: нужен будешь — найду.
— Майор Дорош поручил мне поздравить всех воинов, принятых сегодня в партию.
— А он сам?
— Мы шли вместе. Начался минометный обстрел. Осколок попал в голову…
— Ранение?
— Убит. Политотделу я доложил. Исполнять обязанности комиссара поручено мне.
— Командира стрелковой роты — ко мне!
— Здесь!
— Какие изменения на вашем участке фронта?