Мне хотелось думать, что по душам – тогда, на площадке с видом на проклятый Город, мы еще долго стояли, молча каждый о своем, после того, как я позволил грузу своих дум упасть с плеч, будучи озвученным вслух.
Я повсюду искал ее – не скрою, – и давно отчаялся испытать ни с чем несравнимое спокойствие рядом. Чем больше я пытался найти объяснение, тем глубже зарывался в ворох вопросов, о том, зачем нужна эта бесконечная Охота, и почему я по-прежнему чувствую эту незавершенность и пустоту.
Я еще больше осознал, насколько неоспорим контракт, некогда подписанный мной – я уже не помнил этого, но иначе и быть не могло; от говорящей Куклы во Сне Охотника, куда каждый из нас проваливается после смерти или для того, чтобы обратить отголоски крови в жизненную силу, я узнал, что несмотря на то, что Охотников бесчисленное множество, ни один из них не может попасть в Сон другого.
Мне пришлось смириться, что сколько бы я ни старался, устроить встречу с моей незнакомкой мне не удастся.
Уродливые твари Кошмара копошились в зеленоватом тумане, стелющемся по мертвой земле, свинцовое небо нависло над зловещей громадиной крепости. В бесчисленной последовательности анфилад я собирал добычу, ведомый инстинктами и жаждой.
Последняя часть пути к замковой башне была усыпана трупами монстров – убитыми, очевидно, не мной, но еще свежими, распластавшимися в блестящих лужах собственной крови. Сжимающее горло предчувствие одолело меня – непривычный трепет вперемешку с испугом. А вдруг это… Охотник?
Сапоги чавкали в сгустках плоти, а я несся по винтовой лестнице к алтарю, не чуя ног, готовый встретиться лицом к лицу с любой опасностью – а утробный рык монстра совсем близко за стеной и запах гниющих струпьев лишь подтверждал мои догадки.
Я ворвался в зал, глотая ртом воздух. Гигантский мозг с тысячами мертвых глаз и отростками-шипами извивался под яростными ударами знакомой незнакомки, успевая при этом периодически ранить противника ядовитыми кольями. Мое секундное замешательство сыграло злую шутку: наши взгляды встретились, и стоило Охотнику обернуться в мою сторону, отвлекшись на шум, упустив решающий момент, как чудовище пронзило грудь женщины щупальцами, вырывая сердце из грудной клетки резким ударом.
От силы, с которой поток крови хлынул из тела Охотника, шляпа и маска слетели с бледного красивого лица, фарфоровой кожи едва коснулся фонтан алых брызг.
Я продолжал таращиться на чудовищную и завораживающую картину, пока тело незнакомки не растворилось в воздухе сиянием. Несмотря на то, что после смерти мой Охотник воскреснет во Сне, я испытал ни с чем не сравнимое страдание, заставившее внутренности скрутиться в тугой комок боли.
Даже когда меня убивали самым жесточайшим образом, я не чувствовал настолько жуткую и неотвратимую беспомощность и отчаяние…
Я добил виновного монстра – трофей моей знакомой незнакомки, – и отправился в Сон Охотника, пытаясь перестать видеть перед собой прекрасное лицо, обращенное в мою сторону.
Избавившись от отголосков крови – так, словно они были самым отвратительным, что я когда-либо испытывал, – я бесцельно бродил по дому во Сне, бездумно касаясь пальцами корешков книг в библиотеке и мрачно глядя себе под ноги, шествуя по дорожкам в саду.
Каково было мое изумление, когда в траве в заброшенной части сада, посреди диких цветов я обнаружил лежащую на спине незнакомку. Ее поза была расслабленной, голова без шляпы и маски запрокинута, а взор темных глаз устремлен в чистое небо с лунным диском, наблюдавшим за нами.
Я не мог поверить своим глазам, однако это случилось – Охотник встретил во Сне Охотника!
Пару мгновений спустя я опустился на землю рядом с незнакомкой, по подобию на спину, кладя руки на живот.
Я очень хотел посмотреть на Охотника, но не смел, и лишь выравнивал дыхание, лавируя в потоке хаотичных мыслей.
– Я полагал, невозможно оказаться в чужом Сне, – наконец молвил я, не придумав ничего иного, как сказать то, о чем думаю.
Быть может, я надеялся найти подтверждение тому, что мы связаны?
– Возможно, – отозвалась незнакомка, а затем обратила лицо в мою сторону, и добавила: – Скорее всего потому что мы убили одного монстра и поделили его кровь.
Она улыбалась, а я лишь мельком взглянул на нее из-под опущенных ресниц, делая вид, что сосредоточен на форме облака.
– Так просто, – разочарованно выдохнул я, и слишком поздно понял, что от нее не скрылась моя интонация.
– Мы убиваем одних Великих и приносим их кровь другим Великим… Наши Сны и Кошмары сотканы из их крови, и все уже давно переплелось и перекрутилось. Это должно было когда-то случиться.
– Вот как…
Я всплеснул руками и положил их на землю, случайно задев в траве ладонь Охотника. Даже сквозь перчатки я ощутил особенный импульс, пробежавший от кончиков пальцев до затылка приятной волной. Не на шутку испугавшись собственной реакции, я, вместо того, чтобы убрать руку, накрыл ладонь незнакомки своей ладонью, продолжая таращиться в купол неба как ни в чем ни бывало.
– Ты самый странный Охотник, которого я встречала, – с теплотой в голосе заключила женщина.
Она не отдернула руку… а я упрямо молчал.
Не знаю, сколько времени мы провели, лежа на траве и держась за руки, разглядывая застывшие в небе облака, но, будто внезапно очнувшись, я вскочил, робко пряча глаза в тени полей шляпы, кусая губы под повязкой-маской.
– Мне пора, – смущаясь собственного нетвердого голоса, пробормотал я. – Меня ждет Охота.
Я даже не обернулся, пусть и нестерпимо хотел, отправляясь к порталу в очередной Кошмар и бесконечную круговерть кровавых дорог.
Уже растворяясь в переходе между мирами я различил знакомый убаюкивающий голос: «До скорой встречи, Охотник».
========== 5 ==========
Наша встреча наступила намного раньше, чем я мог даже надеяться. В вонючем стоке городской канализации – в лабиринтах, кишащих трупами, шевелящимися в лужах экскрементов и слизи тварями – мой Охотник настиг меня.
Разрубленная пополам ворона, всколыхнувшая волну мерзкой жижи в переулке, не успела издать даже предсмертного вопля, будучи поверженной карающим мечом. Я инстинктивно напрягся, принимая боевую стойку, разворачиваясь к источнику шума, однако мне ничего не угрожало – быть может, только брызги долетели до сапог и подола плаща, и так безнадежно испачканного в месиве крови и грязи.
Незнакомка медленно подошла ближе, не убирая оружия – двух неизменных лезвий, соединенных в единый длинный клинок с рукоятью, – и молча кивнула мне.
– После вас, – учтиво улыбнулся я в маску, пропуская Охотника вперед, вдоль темного переулка, не сомневаясь в направлении, и незнакомка проплыла мимо, уверенно ступая по воде.