Я различил улыбку в ее голосе! Может, я вижу кошмар, я в Кошмаре? Она спасет меня, она вернет меня?
– Какой же ты глупый, Охотник, – ласково говорила она, без капли расстроенности или жесткости, свойственной моему Охотнику в моменты, когда что-то идет не по ее плану, – испугался! Это просто поток, это просто чувство, это просто желание!
Просто?! Я чуть ума не лишился! Я потерял контроль!
– Просто?! – выпалил я, открывая горящее от стыда лицо, встречаясь взглядом с темными очами Охотника. – Я чуть тебя не сожрал!
– Ну… – хохотнула она, и не думая убирать руки с моих предплечий. – Я даже не успела как следует побояться.
– Издеваешься?..
Я расслабленно опустил плечи и выдохнул. Она не злится… Еще бы дождаться, когда эрекция, предательски выдающая мое смущение, пройдет!
– Я Охотник – я должен держать себя в руках, – пробормотал я, и, кажется, произнес вслух то, что не следовало.
Знакомая незнакомка отступила, и я моментально пожалел, что она больше не держит меня.
– Как опрометчиво! – покачала она головой, высмеивая мою реплику.
– Охотник должен охотиться! – парировал я. – То, что меня должно интересовать – это кровь, монстры, оружие и снова кровь! Без отдыха, без лишних мыслей – только работа, вечная карусель, водоворот из Снов и Кошмаров!
– Ты же сам хотел чего-то еще!
Я проглотил свой ответ, уставившись на женщину напротив. Да, я хотел – я жаждал, я молил, я стремился – к смыслу, к озарению, к партнеру…
– Я не хотел все испортить! – после паузы выдохнул я.
Прозвучало как-то жалостливо и отчаянно.
– Но именно это у тебя и получилось, – заключил Охотник, в негодовании хлопая себя по бедрам. – Ты сопротивляешься – и сам не знаешь, чему.
– Знаю! То есть, нет… То есть…
Она обошла меня, более не глядя в мою сторону, направляясь к лампе под протяжные завывания бури за пределами маленького убежища часовни.
Внезапная мысль как молния пронзила меня насквозь: а что если…
– Идем, – спокойно, как ни в чем не бывало, позвала меня моя знакомая незнакомка, протягивая руку, чтобы я присоединился к ней в путешествии в Сон. – Кошмар закончился, пора возвращаться.
А что если… мой Охотник чувствует то же самое по отношению ко мне? Томление, трепет, страх, влечение, вожделение и неописуемый восторг от единения тел и душ?
Что если… я не только важен ей как напарник, но и в нашем родстве есть что-то личное, предопределенное, интимное… Мы созданы друг для друга – два Охотника – чтобы стать одним целым?
Отголоском – из глубинных недр памяти – всплыло слово… Артефакт, миф, давно позабытый призрак, когда-то похороненная заживо надежда… Слово, созвучное с кровью, единственным важным ресурсом в переплетении Снов и Кошмаров и в мире Охоты – слово «любовь».
========== 7 ==========
– Постой! – воскликнул я, опуская ладонь, протянутую секунду назад в ответном жесте. – Погоди… Не нужно возвращаться.
Недоумение отобразилось на красивом лице Охотника. Она терпеливо позволила мне собрать мысли в кучу, молча взирая на меня, скрестив руки на груди.
– Что ты… что ты чувствуешь? – наконец выдавил я.
Женщина приподняла бровь, не ожидая подобного вопроса.
– Досаду, растерянность… – пожала плечами она. – И немного усталости.
– Нет, я не об этом, – вздохнул я. – Что ты чувствуешь ко мне?
Она подошла ближе, открыто глядя в глаза, запуская трепет и тремор в теле, пугающий своим дурманящим эффектом.
Безумие это или озарение? Должен ли я отдаться тому, что так долго томилось внутри, а теперь прорывается наружу, разрывая плоть, сжигая кровь и последние остатки самообладания?
– Ты мой Охотник, я связана с тобой. Рядом с тобой я счастлива, я сильнее как никогда… Я ощущаю тебя на расстоянии, а когда касаюсь тебя…
– …то все мертвое оживает, и мир наполняется красками, – закончил я за нее. – Тебя это не пугает?
– Нет.
Теперь настала моя очередь приблизиться, и встав почти вплотную к Охотнику, я не устоял перед искушением взять ее лицо в ладони, заглядывая в темную бездну глаз.
– Я хочу поцеловать тебя, – пробормотал я.
– Я тоже хочу, чтобы ты поцеловал меня.
Ей не нужно было повторять дважды – я дотронулся губами до ее рта, осторожно, словно боясь, что на нас обрушится гнев всех существующих монстров. Она ответила мне, обнимая за шею, прижимая к себе, распаляя желание.
Я кусал ее губы, а она запускала язык мне в рот дразнящими ласками, отчего я начинал издавать стоны нетерпения, крепко сжимая бедра Охотника.
Когда она сняла с меня рубашку следом за плащом и жилетом, целуя в шею и опускаясь ниже по груди, я уже ничего не стеснялся. Я не мог думать ни о чем другом, кроме сияющей в полумраке часовни кожи незнакомки, от прикосновений к которой ладони вспыхивали, как от огня.
Я положил ее на пропитанный кровью плащ – обнаженную, прекрасную как Луну, – не сдерживая страсти упиваясь объятиями переплетенных тел. Она царапала ногтями мою спину, дразнила дыханием, оттягивала назад за волосы мою голову, вводя в исступление от дикой игры.
Откинувшись на лопатки, Охотник смотрела на меня, нависшего в стойке на руках над ней – внимательно, в предвкушении, любовно… У меня было ощущение, что мы не виделись вечность, и вот, наконец, встретились, сойдя с ума от восторга долгожданной встречи.
Я поцеловал ее, убирая прядь волос с влажного от пота лба. Мы только что были готовы проглотить друг друга как голодные звери, утопая в жаре, слюне и похоти, а теперь замерли в приступе необычайной нежности и волнении.
Не было нужды спрашивать, что происходит – теперь я знал наверняка… Мы уже почти стали единым целым, вот-вот, еще немного…
– Ах, – сорвалось с губ Охотника, когда я вошел в нее, оставляя следы на бледной коже талии и бедер от чересчур крепких объятий.
Я был в потоке, в погоне, в дерзком полете… Я пьянел и трезвел в океане крови, выныривая и погружаясь вновь в пучину, глотая живительный воздух и выдыхая мольбы о пощаде.
Я ощутил себя могущественнее любого Великого, а затем распался на осколки, забыв всю мудрость, оставив внутри только теплое воспоминание о непомерном блаженстве и озарении.
– Ах, – отозвался я, растекаясь по телу моего Охотника, прижимая ее к полу всем весом.
Мы были неуязвимы, едины, наполнены до краев кровью друг друга. Она обвила конечностями мою спину, а я молча улыбался, уткнувшись носом ей в ухо, слушая отголоски прошлых и предстоящих битв, рычание чудовищ, которые отныне ни во Сне, ни в Кошмаре не посмеют причинить нам вред.
Наша Охота будет продолжаться, но кто, если не мы, заслужили разделить вечность в счастливом конце?