Я глубоко вздохнула.
— Хорошо.
— Прямо сейчас тебе нужно поесть, — сказал Дэш, пододвигая мою тарелку поближе.
Я ухмыльнулась ему.
— Боишься, если я проголодаюсь, то смогу взорвать нас всех?
Он фыркнул.
— Это справедливое беспокойство.
Я взяла лаваш и откусила кусочек, застонав.
— Это потрясающе.
Я подняла глаза и обнаружила, что пять пристальных взглядов из-под исподлобья встретились с моими. Призрачная энергия закружилась в воздухе. Желание. Необходимость. Дикая похоть.
Мое естество напряглось, а дыхание участилось.
— Нам нужно обуздать это, — процедил Колт сквозь зубы.
Но я не хотела этого делать. Потребность, которую я испытывала во всех них, была слишком велика, почти поглотив меня целиком.
— Я не могу, — прохрипела я.
Я оттолкнулась от стула, даже не зная, что собираюсь делать, но как только я это сделала, из моих рук вырвалось фиолетовое пламя, направляясь прямо через стол к Трейсу и Ронану.
— Нет! — крикнула я. Но было уже слишком поздно.
6
Фиолетовое пламя метнулось к Трейсу и Ронану, когда они в шоке разинули рты. В последнюю секунду Трейс воздвиг свою собственную стену фиолетового огня, блокируя мои попытки метать пламя.
— О, Боже, — ахнула я.
Стена огня утихла, и все вскочили на ноги.
Дэш схватил меня первым.
— Ты в порядке?
Следующим был Колт.
— Ли-Ли, поговори с нами.
Но все, что я могла делать, это пялиться. Стол обуглился до неузнаваемости. На его месте легко могли оказаться Трейс и Ронан.
— Что я наделала? — прошептала я.
Колт повернул меня к себе, обхватив ладонями мое лицо.
— Это не твоя вина. Твоя магия отреагировала на нашу похоть.
— Я могла убить их.
— Нет, не могла, — возразил Ронан, обходя стол. — Мы бы отреагировали быстрее, если бы не были так шокированы. Мы легко можем защитить себя.
На глаза навернулись слезы.
— Но вы не должны этого делать. Не из-за меня.
Ронан сжал мою шею сзади.
— Это только на данный момент. Ты научишься это контролировать.
Но я не была так уверена, как он. Что, если я застигну кого-нибудь из них врасплох и причиню им боль или убью?
— Это моя вина, — тихо сказал Трейс.
Отчаяние в его голосе заставило меня перевести на него взгляд. Его глаза стали мертвыми от отсутствия эмоций, что напугало меня.
— В этом не было ничьей вины, — возразил Деклан.
Трейс покачал головой.
— Это мой огонь вырвался из нее. Как думаешь, кто разжег страсть в комнате? Мою силу всегда было трудно контролировать. Соедини это с меткой феникса, и я уже проклял ее.
Деклан открыл рот, чтобы возразить, но Трейс уже выбежал из комнаты.
Боль пронзила меня насквозь, широко распахнув грудную клетку. Самый яростный защитник, всегда самый жестокий по отношению к самому себе.
Я начала двигаться вслед за Трейсом, но Колт схватил меня за руку.
— Плохая идея.
— Я должна попытаться, — прошептала я. — Если мы позволим ему мучить себя сейчас, вернуть его будет намного сложнее.
Понимание промелькнуло в карих глазах Колта. Он знал, что Трейс ежедневно сражается с демонами, и знал, что мы не можем позволить им взять верх.
— Будь осторожна.
— Я так и сделаю. — В ту секунду, когда слова слетели с моих губ, я начала двигаться. Я пробежала трусцой по коридору и прислушалась. Из гостиной не доносилось ни звука, поэтому я выбрала лестницу, перепрыгивая через две ступеньки за раз.
Я пробиралась по коридору, пока не добралась до двери, которая, как я знала, принадлежала Трейсу. Я никогда не бывала внутри. Он никогда не приглашал меня. И уж точно меня сейчас не приглашали.
Я взялась за дверную ручку и сделала глубокий вдох. Какая-то призрачная энергия взывала ко мне изнутри. Что-то подсказывало мне, что он на самом деле находится в комнате по другую сторону этой деревянной доски.
Я повернула ручку и открыла дверь.
Трейс стоял ко мне широкой спиной, когда смотрел через массивные окна на темное море. Комната была именно такой, какой Трейс видел себя сам. Фиолетовые стены были такими темными, что казались почти черными. Стеганое одеяло чернильного цвета и кровать с железным каркасом. Стены украшали темные картины, похожие на творчество Поллока (прим. перю Pollock — Поллок — американский художник, идеолог и лидер абстрактного экспрессионизма, оказавший значительное влияние на искусство второй половины XX века).
— Не надо, Маленькая Птичка. Сейчас не время.