И еще: «Представителю нелегальной службы в Вене было поручено провести с ним (Максом) встречу и сообщить об этом новом задании (покушение на Тито), не раскрывая его сути и сказав лишь, что оно носит весьма ответственный и рискованный характер и чем-то напоминает ту операцию, к которой он привлекался в Мексике». Павлов заверяет, что Макс не знал, о чем идет речь, и будто бы именно это спасло ему жизнь. Тогда от чего же он отказывался? Вот Судоплатов не темнит: «Я указал Сталину, что в документе предлагаются наивные методы ликвидации Тито, которые отражают опасную некомпетентность в подготовке плана». И цитирует абзац из письма КГБ Сталину: «Макс был вызван нами в Вену, где с ним была устроена встреча в конспиративных условиях. В ходе обсуждения возможностей Макса перед ним был поставлен вопрос, чем он мог бы быть наиболее полезен, учитывая его положение. Макс предложил предпринять какое-либо действенное мероприятие лично против Тито».
Вот что рассказывал мне сам Иосиф: «Вначале меня взяла оторопь, но я быстро успокоился, когда услышал о вариантах теракта. Они были настолько далеки от реальных возможностей, что я заявил о готовности предложить свои варианты. Надо было выиграть время, как это сделал Насреддин, заявив эмиру, что научит говорить осла. Затея была очень серьезная и мне одному просто не по плечу. Мои дела были хреновыми. Я и допустил ошибку – сообщил в Центр, что подозреваю слежку за мной югославской контрразведки. Это был мой промах. Меня вынудили».
В летние и осенние месяцы 1953 года Кастро-Григулевич-Макс с особым рвением настаивал на превращении его миссии в посольство. МИД Коста-Рики уже склонялся к этому, как вдруг в середине ноября Кастро сообщает о необходимости в связи с тяжелой болезнью жены его отсутствия в Риме с начала декабря и по конец марта 1954 года и заверяет: «В течение этого времени я периодически буду наездами в Риме, с тем чтобы решать наиболее важные вопросы, связанные с работой Миссии».
Макс надеется! И как же иначе? Он ведь прекрасно понимает, что не каждому нелегалу выпадала такая удача – занимать столь высокий пост – и не всякой разведке везло иметь своего человека посланником чужой страны. Макс в хороших деловых отношениях с руководством МИДа Италии, с его министром, в дружбе с послами Франции и США, с послом Франции в Белграде, с деканом дипкорпуса, послом США в Югославии, с югославским послом в Англии, с приближенными людьми Тито, с руководителями диппредставительств стран Латинской Америки в Италии, Франции и Югославии. Какую полезную работу он бы мог вести и далее с этих позиций!
5 декабря Кастро отправляет в Сан-Хосе телеграмму: «ВЫНУЖДАЕМЫЙ СЕРЬЕЗНОЙ БОЛЕЗНЬЮ ЖЕНЫ ВЫЕЗЖАЮ СЕГОДНЯ ШВЕЙЦАРИЮ...» И перед Новым годом со здоровой женой и дочкой прибывает в Москву. «Коротков беседовал с ним с глазу на глаз, и вскоре после этого последовал приказ об увольнении Максимова из разведки», – пишет Павлов.
Мне же вспоминаются слова Иосифа: «Я чувствовал, особенно у Короткова, неприязнь к моим успехам. Черт возьми, зависть, что ли, какая-то, что я шикарно живу за границей. Коротков в тридцать седьмом году начинал в разведке с лифтера на Лубянке. Он не имел законченного десятилетнего образования. У него явное отвращение ко мне было потому, что я еврей».
А может, это была расправа в угоду новому хозяину СССР – Хрущеву, поскольку Берия очень ценил Иосифа Григулевича.
Кому-то предстоит еще по этому поводу произнести правдивое слово.
Документов, свидетельствующих о поиске МИДом Коста-Рики своего пропавшего без вести посланника, в Национальном архиве этой страны пока не обнаружено. Известно только, что в июле 1954 года миссию Коста-Рики в Италии возглавлял г-н д-р дон Хосе Анхель Кото.
Чтобы закончить эту тему на сегодня, надо сказать об одном обстоятельстве. Все, кто был лично знаком с Иосифом Григулевичем или писал о нем, знали, что он в пятидесятые годы был послом Коста-Рики при Ватикане. Даже такой «спец», как Василий Митрохин (в бывшем один из руководителей секретнейшего архива ПГУ), который многие секреты КГБ продал «Интеллидженс сервис», заверил англичан в этом.
Однако дела за номерами 2243 и 4060, хранящиеся в Национальном архиве Коста-Рики, с достоверностью указывают на то, что Коста-Рика в пятидесятые годы не имела посольства при Ватикане и что с 1950 по 1952 год включительно Чрезвычайным Посланником и Полномочным Министром Коста-Рики при Ватикане являлся итальянский принц Джулио Пачелли. В делах миссии Коста-Рики в Италии пока не обнаружены документы, свидетельствующие о том, что Теодор Б. Кастро в случае ухода в отставку, болезни или смерти Пачелли с января 1953 года мог занимать его пост.