Валерий Ярушин
Судьба по имени Ариэль
Пролог
Наверное, человечество не раз будет смаковать подробности парадоксальности людских судеб, когда из, казалось бы, подающего надежды, архитектора, рождается выдающийся агроном или из музыканта — кулинар, а грязный оборвыш-докер превращается в певучий секс-символ страны. При этом, гениальных, впоследствии, актеров, «срезают» на вступительных экзаменах…
Видимо в контрастах жизни и существует то таинство сенсационности, которая все время будоражит наши умы.
Не претендуя на оригинальность, все же, скажу, что в моих историях много удивительных и курьезных фактов. Именно по современным меркам. Тогда нам, «семидесятникам» было не смешно, а удивления граничили даже с паникой. Главным образом, потому, что в советской стране надо было УМЕТЬ ЖИТЬ! Цивилизованному иностранцу это понять крайне трудно!
В моих откровениях я буду чаще ироничен, а к неудачам отнесусь по философски, потому как прошло немало времени и многое, как в фокусе, с годами становится более резким и отчетливым…
Это и не мемуары — жизнь продолжается и планы еще имеют очертания… Наверное, разочарую любителей «клубнички» и «постельных» тонов, для этого будет нужен другой романист… Но, я думаю, книга от этого не проиграет, если не наоборот! Более подробно остановлюсь на событиях 60-х, 70-х, 80-х, годов прошлого века, поскольку это был всплеск мировой музыкальной культуры, явивший миру «Битлз», эхом откликнувшимся в СССР.
Одним из явлений советской культуры было возникновение многочисленных ВИА. Известными и почитаемыми почти всегда были столичные музыканты. На этом фоне успехи провинциального ансамбля из глубинки порождали легенды.
В моей хронике воспоминаний — это рождение, жизнь и смерть музыкальной группы, этакой «темной лошадки» советской эстрады.
Думаю, будучи руководителем ансамбля на протяжении почти 20 лет, имею право и честь поведать уважаемой публике о звездном периоде уральской группы. Именно потому, что эта музыкальная жизнь стала моей судьбой, судьбой по имени «АРИЭЛЬ».
Часть 1
Детство (50-е годы)
Уж и не помню — кто поставил мне на детские коленки гармошку — хромку, мама говорила — отец. Это было в пятилетнем возрасте. Музыкальное детство, как в тумане. Оно прошло через многие деревенские праздники в совхозе «2-я пятилетка» в Курганской области у дядек и тётек по маминой линии. Хоть и кликали меня деревенские пацаны «городской вошью», но все равно любили. До сих пор, эти, уже «дяденьки», вспоминают деревенские олимпиады, которые я устраивал для детворы, а вечерами — частушки, под аккомпанемент кровососущих…
А уж на любую пьянку я шел, как на работу! Моих ровесников, как правило отправляли спать, а мне делали стабильное исключение. Вспоминая, вижу себя пацанчиком, сидящим в углу, почти не выпускающего из рук гармошки. Рядом — расстегай и кружка парного молока. А вокруг в самогонно-бражном амбрэ голосят бабы… Тут же подбираю тональность и песня звучит! Я потом начал догадываться, почему в русском фольклоре больше женского вокала. Мужички, как правило, не дожидаясь финала — «сходят с дистанции», намертво сливаясь с салатом…
Мой папа, Иван Андреевич, правда, был небольшим исключением: его мощный голос здорово компенсировал недостающих. Правда и он был — не железный, периодически куда-то уходил. Зато когда возвращался, задавал один и тот же вопрос, почему-то забывая, что он его уже задавал: «Когда ты мне сыграешь «Бродягу»? И уже в четвертый раз разносилось: «По ди-и-ким степя-ям забайка-а-алья-а-а.». Так я тренировал музыкальную память. Правда, папы хватало ровно на два куплета, после чего сразу уходил в анабиоз… Все это я вспоминаю с большой любовью! Пусть — это пьяный фольклор, но фольклор! Как он не похож на прилизанные, выхолощенные радио-теле-эфирные народные песни!
Конечно же, меня в то время выручал мой абсолютный слух, поэтому подбор песен с ходу — это колоссальная практика! До сих пор моя старшая сестра Нина вспоминает тот фурор, который я произвел на выпускном вечере в детском садике. Под песню «Провожала Ваньку мать во солдаты…» я гордо маршировал с гармошкой, попрощавшись с детством! На семейном совете родители решили: сын слесаря и бухгалтера должен стать музыкантом!
Пойдя в первый класс, я уже бегло читал — научила бабушка. Кстати, она, Евлампия Павловна, в молодости была видной сельской купчихой Троицкого района, Челябинской области. Но однажды их семью раскулачили. Ищу серьезные музыкальные корни предков и не нахожу! Говорят, дед Андрей играл на балалайке, отец — на хромке, мама, Анна Ивановна красиво пела народные песни и все… Тем не менее, все почти уверены, что я с блеском сдам вступительные экзамены в музыкальную школу № 2. Но туда я шел на полусогнутых: страшный мандраж, и даже испуг — а вдруг не смогу! Почему-то этот позор мне врезался в память особенно четко… Захожу в комнату: сидят четверо строгих дядь и теть.