С первого же дня окунаемся в эту атмосферу фанатичного дурачества, как в зале, так и на сцене. Я уже описывал подобные ощущения в прошлогодних заметках. Это на самом деле ФЕСТИВАЛЬ, в самом правильном смысле слова. Где нет победителей, и нет нужды соревноваться с кем-либо. Общение на тонком эмоциональном уровне даёт ни с чем не сравнимое чувство доброты. Конечно, новая масса зрителей воспринимала начало нашего выступления осторожно, даже с каким-то недоверием. Но через одну-две песни мы слышали обычные аплодисменты и улюлюканья, и даже редкое для такой толпы «браво»! За мои железные голосовые связки я был спокоен, всё-таки четвёртый десяток лет на сцене, а вот за Алёну я переживал особенно. У неё ещё не прошёл кашель. К тому же по два концерта в день — нагрузка для молодого организма большая. Тем более, что петь ей приходилось в высокой тесситуре. Где-то к восьмому концерту у неё было паникообразное чувство — несмыкание. Вокалисты знают — что это такое. Но зрители — это потрясающее лекарство от всех усталостей. И, завидев горящие глаза публики, дочь заводилась с пол-оборота и отпевала концерт на «ура»! Особенно запомнилось выступление в отеле «Адельфи» в 3 часа ночи. Среди зрителей вдруг увидел знакомое лицо — Джулию Бэйрд, сестру Джона Леннона. Судя по всему, её улыбка означала благосклонность.
Вспоминается интересный эпизод. На площадке «Каверн бэк» работали бразильцы. Всё было «о'кей», пока солист не забыл начальные слова знаменитой песни «Come Together». Музыканты играли уже третье вступление, а вокалист улыбался и смотрел в потолок. Алёна, стоящая рядом со сценой, первой «врубилась» в ситуацию и быстро шепнула на ухо склоняющемуся певцу. Тот, радостный и счастливый, вдруг, крикнул мимо микрофона в паузе между текстом: «Ай лавью»! Публика наградила обеих овацией. Конечно, и я был грешен в нескольких моментах. Перепутал куплеты, например, в «Girl». Но все эти волнения были даже «в жилу», потому как слово «фонограмма» здесь показалось бы ругательным, настолько живая энергетика прощала все погрешности!.
Где-то к пятому-шестому концерту у нас появились завсегдатаи. Они специально ходили на наши выступления, а появление Алёны на сцене уже сопровождалось воплями. И без ложной скромности скажу, что в конце фестиваля мы услышали от устроителей мнение, что солидно всё-таки выглядели Америка и Россия. Не скрою, безумно приятно! Но хвастаться на родине, видимо, придётся на страницах моего уважаемого «Московского комсомольца». Остальные издания заняты сообщениями о передвижении молодых звезд.
Покидаем Ливерпуль 31-го августа. Дома уже ждут очередные гастроли. Это жизнь. Это — работа. Она не в тягость. Только очень хочется, чтобы атмосфера на российских концертах была похожа на английскую. Чтобы нашему музыканту вернулся статус уважаемой профессии, а не придворного шута. Чтобы молодые дарования не варились в местном диско-шансонном котле, а обратили внимание на общеевропейские, и я бы даже сказал, общечеловеческие ценности. Нас начинают уважать. Пусть очень медленно. И пусть наша культура находится посередине между Востоком и Западом, у нас есть прекрасные музыканты. Их просто нужно открыть и показать миру. Россиян пока встречают по социалистической «одёжке». Но тем приятней проводы, подобные нашим!
…И вот мы дома. Сажусь в маршрутку. Водитель врубает магнитофонные вопли тюремного «хард-рыка» и мы тащимся по знакомым ухабам. Почему-то становится грустно. Светлая ливерпульская дымка напомнила сон, и я просыпаюсь… Впереди Уренгой, Камчатка, потом Керчь и Красноярск. Если посмотреть на карту — приходит мысль что эти перелёты составлены неграмотно. Но так уж устроен новый мир: спешишь на встречу со зрителем по мере поступления заявки, а не по маршруту Росконцерта…
За окном — сентябрь, скоро состоится немало интересных событий, но книгу пора завершать. И при всём при том, в конце хочется поставить жирную запятую, и если ОН позволит, написать новые страницы…
Эпилог
Удивительная вещь — история! В неё можно влипнуть, а можно и войти! Это зависит от того, скажем, жрёшь ли ты тараканов или пишешь доброкачественную музыку… Всё в руках Господа, но если ты не плошаешь — нечего и пенять на судьбу. Как мир встал с ног на голову, можно судить только по распаду СССР и социализма. Те граждане, которых раньше называли спекулянтами, и сидели в тюрьмах, теперь очень уважаемые люди, по имени «коммерсанты», покупающие футбольные команды. Во времена бандитского капитализма 90-х снова появились кулаки, но как разменная монета. У кого их больше, тот и «бригадир». В начале 21-го века в России правоохранительные органы стали часто «оборачиваться», поэтому народ стал бояться собственной милиции и искать помощи у преступников. Драки в Думе в исполнении депутатов смотрятся с большим интересом, чем фильмы с Джеки Чаном. Культуру изменения не обошли. Композиторами теперь называют звукорежиссёров. Компьютеры, напрочь отучили молодые таланты трудиться в поте лица. Красивое слово «фанера», как пароль звучит на всех сценах. Напрасно противиться — телевидение заставит! Вымирающее племя барабанщиков занесено в «Красную книгу». Поп-музыка теперь имеет прикладное значение: для ног или жевания. Учиться петь совсем не обязательно. Лучше пойди на шейпинги и шлифовать тело, потому как на телевизионных инкубаторских «фабриках» котируется размер таза и бюста, а не голосовой диапазон. Поэтому в музыкальной прессе обсуждают не достоинство мелодий, а кто кого «трахнул», и какая звезда где «нажралась»… Фантастическую популярность в телеэфире приобрела юморная передача «Аншлаг», где шутят по принципу «ты — дурак и я дурак… ха-ха-ха!»