Шеф отозвал нас с Сашей в сторонку и спросил: «Как я вам?» — Оказывается, нужно было посмотреть со стороны, нет ли чего подозрительного во внешности Анатолия Викторовича. Это надо было видеть! Солидный мужчина в очках, с папиросой, (с ней он не расставался даже ночью) расхаживал в длинном кожаном пальто до пят. (Это в летнюю жару!…) В этот момент он напоминал детектива из фильма. Причем плечи были неестественно квадратные, что делало его похожим на Чапаева в бурке перед атакой, а еще больше на кавказского аксакала!… Оказывается, под плечи были напиханы пачки десятирублевых банковских купюр. Только мы открыли рот, чтобы деликатно обсудить эту тему, как тут же его вызвали «на ковер», где под хохот таможенников заставили Анатолия Викторовича снять плащ, откуда дождем посыпались деньги. Влившись своим смехом в хор представителей закона, мы с Сашей попытались доказать, что это просто шутка, но посмеявшись, уже без улыбок, инспекторы писали протокол…
Проскочив границу без шефа, сели в катер, пересекли Амур и вскоре были уже на китайской стороне. В Китае, видимо, были свои Репины, потому что нас никто не встретил. Местная милиция на нас смотрела уже недобрым взглядом. Запахло скандалом! И тут опять выручило мое ариэлевское прошлое. Через пару часов через паспортный контроль проходила группа наших бизнесменов, видимо, возвращавшихся домой. Вдруг один из них, увидев меня, закричал: «Валерка, ты?…» Передо мной стоял солидный человек с животом и лысиной, и я старался вспомнить, кто же это? «Ты что, забыл? Мы же с тобой в Чите не просыхали! Это же было лет пятнадцать тому!…» Я сделал мину озарения: (Актер, все-таки!) «Тьфу ты, конечно!… — залепетал я. — Как ты теперь по отчеству?» — задаю спасительный вопрос. — «Петрович я, да зови меня просто — Витек!» Я быстро поведал Витьку, что мы сидим без шефа, который, быть может, уже в кутузке, на родине, а мы, как бездомные щенята, здесь голодаем… Похоже, яркие, образные сравнения пробрали моего знакомого, потому что он тут же связался с каким-то китайским господином, говорящим по-русски. Через полчаса после этого мы уже нежились в апартаментах местной гостиницы. Теперь мы уже числились коммерсантами Виктора Петровича, и нас передали в другие руки. Назавтра была уже назначена встреча с китайскими товарищами почему-то в ресторане… А пока решили погулять по городу Хэйхэ. Город напоминал муравейник. В отличии от праздно шатающейся Европы, Китай представляет из себя страну винтиков-шпунтиков, постоянно что-то делающие, куда-то бегущие или едущие на великах! И везде запах всяких трав, приятных и не очень… Помню, зашли мы в аптеку. Саша Немцев, зная, что вокруг не понимают по-русски, громко произнес: «Ну и запахи у вас, вы что тут, серите, что ли?…» В ответ китаяночки радостно закивали головами, видимо думая что так их приветствуют русские братья…
Во время трапезы в ресторане я насчитал 17 блюд. Чего там только не было. Недаром говорят, что китайская кухня — самая-самая… Не знаю, хорошо ли, плохо ли, но многое нам было не по нутру. Какие-то жареные кузнечики, например, или сладкая картошка. Все китайцы пользовались палочками, но для гостей всегда припасены вилки с ложками. Но больше всего поразило то, что все эти блюда находились в центре стола на большой пирамиде, состоящей из стеклянных кругов-полочек разного диаметра на шарнирах. Любое блюдо можешь «подкатить» себе, покрутив одну из полочек. Китайские товарищи с гордостью наливали нам свою вонючую самогонку. Мы, по-актерски нахваливая, давились, но пили, помня, что у нас, в России и уксус можно потреблять, если за него не платить… Заучив местный тост «камбэй», меня потянуло на лингвистические знания. «Слушай, — говорю я китайскому переводчику, — а как вы ругаетесь на своем языке?» — «А мы русским матом пользуемся», — ответил тот. Весьма польщенный, я не унимался: — «А все-таки?» — «Ну, есть такое слово, только при женщинах его произносить нельзя! Это слово «Ванзибадай!» — «Ого, — говорю, — это что, из области секса? Вонзи, да еще и бодай?» — «Ой, тихо, тихо!…, — замахал руками переводчик. «А перевод-то какой?» — спрашиваю. — Почти шепотом китаец сказал: «По вашему, это… польний писец!… Во как!…» Потом я заметил, что разговаривая между собой, кося в мою сторону, китайцы говорят какое-то нехорошее русское слово. Я поинтересовался у местного друга, может это какое-то обзывательство? — «Ой, да не обращайте внимание, это не оскорбление. Просто, мы вас, русских называем «большой нос». «Большой» — по-китайски — «пиз», а «нос» — «дао», а вместе… Ну, не обижайся, ладно?» В общем, спели мы за столом «Ой, мороз, мороз». Это было единственной музыкальной композицией, которую мы привезли в качестве культурно-развлекательного мероприятия в Поднебесной. Она явно сблизила наши народы. Особенно за этим столом… В дальнейшем разговоре выяснилось, что Витек сделал наше пребывание в течение двух суток, поэтому на следующий день, накупив на базаре какого-то дешевого кожаного «дерьма» отправились домой. Так закончились мои самые смешные и несуразные зарубежные гастроли!…