— И что было дальше? — Ильм унял бешено бьющееся сердце. Таких откровений он не ожидал никак.
— Я хотел жить. Очень хотел. Мне нужны были деньги. У меня не было выбора. Я отпросился в краткосрочный отпуск и уехал в столицу. Я смог очень удачно добавить яд в вино. Все прошло как скоротечная легочная горячка. Брат распорядился отдать кольцо наследования мне. Когда узнал, что у него нет шансов выжить. Потом он умер…
— Никто ничего не заподозрил?
— Нет.
— Дальше! — потребовал некромант.
— Я немного задержался в столице и сделал точную копию кольца. Она стоила немалых денег, но отличить подделку от оригинала смогли бы только в королевской канцелярии…
— Для чего? — Ильм ненароком обернулся к барону.
Брандо сидел с каменным лицом.
— Я знал, — медленно, словно нехотя, продолжил Кейт, — что Гор узнает про все еще раньше, чем я снова окажусь в Турове. У ночной гильдии всюду глаза и уши. И связь между городами у них налажена очень хорошо…Мне же обязательно нужно было вернуться к месту службы, чтобы закончить некоторые важные дела… Я очень боялся, что Гор меня достанет… Я хотел жить. И на случай встречи с ним заготовил эту фальшивку. Гор не распознал бы подлог. Нет здесь таких мастеров — ювелиров… Нет. Я надеялся скинуть фальшивку ему и по-хорошему разойтись… Я понимал, что рано или поздно наши пути пересекутся. Гор очень желал денег и власти. Тогда я решил сломать механизмы северной башни и все свалить на цех Рубаки.
— Так вот откуда там взялась камнеломка. На что ты надеялся?
— Полковник Ульрих имел давнюю обиду на Рубаку. Ему нужен был повод для того, чтобы с ним разделаться руками солдат. Сломанные шестерни были бы очень кстати… Немного умелой лжи и все.
— Ты подговорил Лоскута.
— Да.
— Я понял тебя, — Ильм заставил себя собраться с мыслями, — допустим, что Гор заявился в столицу, желая получить наследство. Что дальше?
— Он должен был предъявить фамильное кольцо и доказать, что в нем течет кровь нашего рода.
— Магия?
— Да.
— Но он бастард.
— Не имеет значения. В нем течет кровь Кашей, а кольцо поддельное, — труп злорадно заухал из гроба.
Ильм невольно покрылся мурашками.
— Он все равно не оставил бы тебя в покое.
— Я знал это… Но став бароном и имея замок, я значительно повысил бы шансы выжить в этой проклятой игре. Не вышло… Гор встретил меня и убил…
— А фальшивое кольцо?
— Оно у него…
— А где настоящее? — почти закричал Брандо, — где оно?
Из гроба не донеслось ни звука.
— Где кольцо? — повторил вопрос Ильм.
— Оно спрятано… Три устрицы…. второй ярус по коридору вторая комната направо. В левом углу под половицей сверток… Мастер Такар знает…Эг…г…г.
— Кейт? — Ильм почувствовал, что теряет нить, связывающую его с мертвецом, — Кейт?
Руна призыва вспыхнула и погасла.
— Что там? — не выдержал Брандо.
— Все, барон, Кейт больше ничего не скажет. Я заставил сказать его больше, чем полагается по законам магии и выжег его изнутри… Зато ты теперь знаешь, кто настоящий убийца.
— Ты сделал достаточно, и я узнал все, что желал, — подтвердил барон, — и я сдержу свое слово. Я хотел сварить тебя живьем в кипящем масле, но я буду милостив и снисходителен. Ты умрешь легко и быстро. Ты лишний в этой игре.
Ильм взмахнул рукой, пытаясь поставить перед собой щит, но не смог ничего сотворить. Проклятый наруч опять перекрыл доступ к магии. Деваться было некуда. Он оказался в западне. Ильм дернулся, но предпринять ничего не успел. Сухо тявкнули арбалеты, и грудь сразу в нескольких местах разорвала адская боль…
Ильм осторожно приоткрыл один глаз и тут же захлопнул его. Густая темнота, разлившаяся вокруг, него резала глаза словно яркий солнечный свет. Странный феномен… И никем, кажется, еще не описанный. Удивительно, что он жив, после знакомства с тремя арбалетными болтами… Или не жив?
Он приложил руку к груди. Одежда была насквозь мокрой. Ильм понюхал пальцы. Так и есть. Кровь. А чего он ждал? Изысканных благовоний? И кольчуга не спасла… Впрочем, с такого расстояния и дощатый доспех не уберег бы…
Ильм вздрогнул. Постойте, постойте… У него же сердце не бьется. Некромант судорожно приложил руку к шее. Пульса нет…
— Приветствую тебя в царстве мертвых, — глухой голос прозвучал, как некроманту показалось, прямо внутри него.
Ощущение оказалось не слишком приятным. Низкий тембр буквально заставлял дрожать каждую клеточку организма, неприятной ломотой отдаваясь в зубах. К тому же резал ухо странный, жесткий акцент.