Матью вылез из люка и присел рядом.
— Видишь вон там окошко?
Ильм пригляделся в указанном ему направлении. Да, действительно впереди слуховое окно. Одна створка закрыта, другая нелепо кривится, удерживаясь лишь на одной нижней петле.
— Пойдем, посмотрим?
— Для того и пришли. Ты только весь из него не высовывайся… мало ли…
— Была нужда…,- Ильм, осторожно переступая потолочные переводы, подошел к окну вплотную. В лицо ударил холодный ветер.
— Чего головой вертишь? — сержант, украшенный клочками паутины, возник рядом, — ты вниз смотри.
— Черепа и кости! — пробормотал изумленный некромант.
Прямо перед ним широко раскинулся тот самый Зеленый пустырь. Нет, никаких сомнений, он и есть. Потому что от "Трех устриц" до него рукой подать. Просто удобные подходы найти сложно. А Матью, выходец из этих самых трущоб, сразу сообразил, что к чему и нашел очень удобное для наблюдения место. Странно, что ночные гильдии здесь дозоры не разместили.
Ильм на всякий случай внимательно посмотрел по сторонам.
— Хороший отсюда обзор.
— А то, — важно подтвердил сержант, — Смотри, вон кожевенные склады, вон большое пятно темнеет — это канатная мастерская, вон там виднеются портовые склады, а там городской колодец был. Потом пересох, падла. В общем, глуше места не найти.
— Место действительно глухое, — некромант пригляделся к заснеженным просторам, — и, насколько я могу судить, сейчас совершенно пустынное.
— Подождем.
— Подождем, — легко согласился Ильм, — слушай, Матью, а как ты умудрился с лестницы не свалиться? Там же не видно не зги.
— Сам не знаю… Что там на пустыре?
— Пусто.
— Странно. Неужели эта мразь нас обманула?
— Тебе видней.
— Леший Такара раздери, — раздраженно бросил Матью, — а нельзя еще никак посмотреть? Ну, там магически… я не знаю… Ильм, ты же у нас колдун.
— Ты ж магию не жалуешь.
— Сейчас особый случай.
— Можно попробовать один способ. Только с помощью него ищут мертвых.
— Давай. Страсть не люблю просто так сидеть.
Ильм развеял ночной глаз и прошептал слова поискового заклинания. " Могильная мышь" была удобна тем, что достоверно выделяла мертвые тела, лежащие на поверхности земли. Единственным минусом было относительно долгое время, требующееся для того, чтобы распознать мертвую плоть и сделать ее контрастнее окружающих предметов…
— Ну, что там? — нетерпеливо дернул ус сержант.
— Погоди, сейчас скажу. О-па…
На белом фоне стали отчетливо проступать темно-серые бесформенные пятна. Ильм насчитал ровно два десятка. Два десятка трупов. Ничего другого "могильная мышь" определить не могла.
— Не томи, лейтенант…
— Там, — некромант указал рукой в сторону пустыря, — только мертвецы, запорошенные снегом. Похоже, мы пришли слишком поздно.
— Колесо в восемь спиц…,- Матью приложил ладонь ко рту, — и сколько их там?
— Два десятка.
— Если бы знал такой расклад, обошел бы это место стороной. Теперь придется всех ставить на уши.
— Придется, — вздохнул Ильм.
— Живых точно нет?
— Нет.
— Тогда вниз. Пойдем, оглядимся на месте и пошлем гонца к старшему офицеру. Ох, Ильм, сочувствую тебе. Много сегодня придется писать.
— Вот еще, — некромант постарался придать себе самый независимый вид, — как только весть долетит до дежурного, здесь соберется целая толпа бездельников. Пусть они и занимаются описанием погибших.
Сержант в ответ лишь многозначительно улыбнулся…
Патруль встретил начальство одобрительным гулом.
— Замерзли? — раздраженно усмехнулся Матью, — ничего сейчас согреетесь. Так, все за мной.
Они еще раз, теперь в полном составе, прошли насквозь первый этаж заброшенной мельницы, и вышли на пустырь через еще одну дверь.
— Жига, у нас есть с собой мешки? — Матью обернулся к одному из стражников.
— Так точно, мастер сержант, — солдат сделал шаг вперед, — три мешка.
— Тогда двое…, нет, отставить. Трое, обшарить трупы. А ты, Жига, очень медленно, с чувством собственного достоинства, выдвигаешься к уважаемому мастеру дежурному офицеру. От имени нашего командира передашь, что здесь массовое побоище случилось.
Между Подковой и Рубакой. По нашим подозрениям… Пока ты ходишь, мы здесь все закончим. Выполняй.
Стражник со скучающим видом, никуда не торопясь, пошел по направлению к казармам. Все остальные сноровисто рассыпались по снежному полю.
— Повезло, — с удовольствием потер ладони Матью, — первыми мы здесь оказались. Люблю такие выверты судьбы.
Ильм ничего не ответил, наблюдая, как солдаты обшаривают трупы и собирают разбросанное оружие. Сколько мороки впереди… Была бы его воля, поднял бы мертвецов в два захода. По десять штук в самый раз, чтобы сильно не напрягаться. И привел бы всех павших к центральным казармам. Для удобства. Но нельзя. Орден Единого на такое самоуправство благосклонно не посмотрит… И не просто пальцем погрозит, а зайдется в буйной истерике. Как же! Живые мертвецы ходят по улицам… Эх… Короче, все останется на своих местах. Вот закончится контракт, тогда и будем вольничать. На свой страх и риск и за деньги заказчика. Или не будем, если не сойдемся в цене…
— Все, господин лейтенант, — подбежавший стражник поправил съехавший на бок шлем, — разрешите отчитаться?
— Валяй, — некромант сложил руки на груди и кинул быстрый взгляд на Матью. Сержант выглядел внимательным и собранным как никогда. Как гончая, взявшая след.
— Значится так…, - немного замялся солдат, — нашли десяток и еще два коротких меча. Судя по клеймам, гномьей стали. Еще пяток стилетов. С трупов сняли амулеты. Вот, прошу удостовериться…. По кошелям нашли много мелких серебряных монет. Всю мелочь оставили на месте.
— Это правильно, — одобрительно хмыкнул сержант, — а то сейчас сюда нагрянут всякие, обличенные властью, а покойнички с пустыми карманами… Вот что, бросьте меж ними пару мечей и стилетов. Для убедительности. Если оружие гномьей работы, и так куш хороший возьмем. Уложите все в мешки и двое, мне все равно кто, сами решайте, отнесите наши трофеи. Куда, знаете. И быстро. Одна нога там, другая здесь. Если что, я вас на патрулирование окрестных переулков послал. Понятно?
— А то! — солдат с довольной рожей отбыл исполнять ответственное поручение.
— Успеют твои парни? — некромант с интересом принялся наблюдать, как трофейное оружие ловко исчезает в двух кожаных мешках. Кстати очень удобная вещь, эти мешки. В сложенном состоянии места занимают очень мало. Кожа для их пошива идет тонкая и прочная. Стоят, правда, немало, зато в правильных руках такие изделия окупают себя очень быстро.
— А? — вскинул голову сержант, — извини, задумался… Что ты сказал?
— Я говорю, успеют твои парни обернуться?
— Ты про это… Успеют, куда им деваться. На-ка посмотри. Такар-то кругом прав оказался.
На шершавую ладонь некроманта легли два амулета, предназначенные для ношения на шее.
Один из них представлял собой золотой центурий, доработанный народными умельцами при помощи сверла и ювелирного напильника. В монете зияли два отверстия: маленькое, почти у самого края, для веревочки, и большое, расточенное в виде стилизованной замочной скважины прямо по центру. На том самом месте, где у обычной монеты красуется гордый королевский профиль. Смелые ребята у Подковы. За порчу золотого цетурия можно в два счета на плаху угодить, а они, наплевав на суровый закон, такое на себя вешают. И шнуровку у курток нарочно распускают, чтобы все видели, кто идет.
Второй амулет был гораздо проще. Маленькая птичка, вырезанная из плоской дощечки. Любопытно, что носят ее головой вниз — тесьма привязывается к лапкам. Что это значило, наверное, и сам Жан Рубака толком не знал, но люди его исправно таскали на себе эти простецкие безделушки и морды не кривили. Ильм внимательно посмотрел на крыло деревянной птахи. Нарисовано три пера. Значит, ныне мертвый владелец этого амулета не успел подняться выше подмастерья. Как там у Жана заведено? Птичка с чистым крылом- бесправный кандидат, три пера подмастерье, семь перьев младший мастер, десять перьев и рубиновый птичий глаз — мастер. Причем количество перьев равно количеству удачно исполненных ответственных заданий. К чему такие сложности? Вон у Подковы все просто. У всех одно и то же — дырявый центурий. Что у мастера, что у желторотого новичка. Золота у них в закромах столько, что при желании можно каждому жителю Турова такую бляху на шею повесить…