***
Седьмой день после телепортации группы магов подходил к концу. Извечная пятерка, сегодня не досчитавшаяся двух постоянных участников посиделок, расположилась в кабинете декана менталистов. Эрикен и Ифиэль привычно подшучивали друг над другом, пытаясь растормошить Аму, но стихийница сохраняла сосредоточенное выражение лица. Началось это после восьмой цикла, когда в Академию прибыл Эсхаал и сообщил, что войну все-таки получилось остановить, что большую роль в этом сыграла, как и предрекал Эрикен, менталистка-первокурсница, по совместительству оказавшаяся еще и избранной Арегвана Златоглазого. Удивление в разной степени овладело всей командой преподавателей, однако Грозная, располагавшая информацией по минимуму, сделала закономерный вывод:
- Согласитесь - Ри с самого начала относился к Вале не так, как к остальным! Это даже слепому Андо было видно... - при этом Грозная как-то разом осунулась, словно сама от себя не ожидала произнесенного имени. Она попыталась узнать у золотоволосого демона хоть что-нибудь о Стремительном, но в ответ получила лишь новость, что Андор больше преподавать в Академии Познаний не будет. Никому не было заметно, как в это самое мгновение женщина потемнела лицом и отправилась в свои покои, где с присущей ей страстью выпустила пар на все, что попалось под руку. В голову лезли самые плохие мысли. Что позабыл, что бросил или решил остаться с Арегваном по долгу службы...что просто играл с ней все время, пока они были вместе. Похоже, Амаринэ так и не научилась доверять своему демону до конца. И неохотные комментарии Эсхаала о том, что Андор сам все расскажет, воспринимать отказывалась. Когда расскажет? Когда решит жениться на ком-нибудь еще?..
- Не надо так сильно переживать, Амаринэ, - устав, наконец, изображать веселость, обратился к ней Дальновидный. - Ты же слышала Эсхаала: все закончилось хорошо и скоро Андор сам сюда приедет, чтобы рассказать все от первого лица.
Ама стояла у окна, открывающего вид на Хрустальные Ворота. Прицепилось же сазоновское определение...хотя, надо сказать, ей оно безумно нравилось. Не отрывая глаз от зрелища, она спокойно заметила, несмотря на смятение в душе, вот уже восьмую часть цикла не покидающее ее:
- Хорошие новости принято сообщать заранее. Лично же едут с плохими.
- Ты видишь будущее в темных красках, - брат оказался рядом, и боковым зрением стихийница заметила, как отрицательно он качает головой. - Где твое хваленое предчувствие, Грозная? - подтрунивая на женщиной, усмехнулся он.
- Не до этого... - отмахнулась Амаринэ, замирая на полуслове. Сердце пропустило удар, а ноги сами собой понесли ее прочь из кабинета, когда на все попытки получить объяснение она ответила лишь коротким "потом!" Путь ее лежал к общему корпусу, на этаж, где находились покои преподавателей. В ее...ее собственные покои! Да что же это такое?
Отворив дверь и подозрительно оглядываясь, Амаринэ зашла внутрь, тут же отрезая себя от остального мира захлопнувшимся деревянным полотном. Комнаты были залиты светом заходящего Аурона, и, пройдя гостиную, оказываясь в спальне и никого там не обнаружив, она уже начала думать, что просто показалось. Вдруг откуда-то сзади почувствовалось знакомое тепло, а потом ее прижали к чужому телу до боли любимые руки, в то время как в волосах, зарываясь и вдыхая полной грудью ее неповторимый запах, оказался чей-то любопытный нос. От неожиданности Амаринэ охнула, и ее почти сразу же развернули лицом к тому, кто так бессовестно ворвался в покои в отсутствие хозяйки. И только увидев любимые ледяные глаза, она позволила себе выдохнуть с облегчением, а потом, уже не скрывая слез, ответить на глубокий поцелуй Андо.
- Переживала? - насмешливо подмигнул демон, стоило только оторваться от податливых губ, за что сразу же был удостоен ощутимого броска через всю спальню, который Амаринэ осуществила с помощью внезапно поднявшегося ветра. Приземлился Стремительный аккурат на кровать. Оценив смекалку любимой, расплылся в довольной улыбке:
- Милая, существование порознь явно вытаскивает на поверхность скрытые грани твоей фантазии!
- Сволочь, - с чувством выплюнула Амаринэ, и в демона полетела молния, от которой тот чудом увернулся, выставив перед собой щит, преобразованный из металлической мелочи, которую только успел почувствовать в комнате стихийницы.
- Полегче, дорогая! - попытался отшутиться Андо. - Нам еще детей с тобой рожать!
- Детей? - еще больше вспылила женщина. - Детей?! - взвилась она окончательно, переходя на крик, и Андо даже залюбовался разъяренной и донельзя прекрасной невестой. - Каких детей - ты больше не преподаешь в Академии Познаний!
Демон не зря получил свое прозвище: воспользовавшись тем, что женщина после выплескивания эмоций устроила себе передышку, он стремительно подскочил с кровати и в одно мгновение перехватил фурию за талию, после чего швырнул на мягкую перину, тут же наваливаясь сверху и фиксируя ее руки над головой. Амаринэ бешено вырывалась, когда Андо хитро улыбнулся:
- Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить, любимая.
Но, видимо, сейчас на общение он совсем не был настроен, потому что вместо объяснений предпочел снова заткнуть стихийнице рот - и слишком поздно осознал скоропалительность своего поступка. Уже тогда, когда, согнувшись пополам, тихонько постанывал в стороне от выползшей из-под него магини. Что поделать, удар у Грозной был не из слабых...
- Ама, дети! - отвернувшись от женщины и с трудом пытаясь скрыть готовую осветить лицо улыбку, делано возмутился демон.
- Ифа тебя подлечит, - фыркая и проводя в порядок одежду, возразила стихийница. - Вернешься в Дальний Предел - найдешь, с кем заводить потомство.
- До чего ж ты упертая! - взревел неожиданно Стремительный, так что Амаринэ вздрогнула, а потом поняла, что в том состоянии, в котором на сей раз ее пригвоздили к постели, она разве что сможет обнять ногами торс демона. Хорошо, временное поражение она, так и быть, допустит. Но победа в этой битве еще окажется в ее руках...
- А как я должна была себя вести после того, как Эсхаал сказал, что ты приедешь и сам мне все объяснишь? - эмоционально заерзала под Стремительным женщина, пытаясь все-таки освободиться от захвата, и демон почувствовал, как терпение и способность разговаривать постепенно его покидают. - Для чего ты приехал? Чтобы расстаться? Давай, делай это быстрее, - она выдохнула последнюю фразу и отвернулась.
Андо не разозлился. Только заулыбался еще шире. Освободив одну руку, а второй пытаясь удержать запястья невесты, он повернул к себе пылающее праведным гневом лицо. И сверкающие аметистовым блеском глаза сейчас казались ему прекраснее всего на свете.
- Я приехал, чтобы рассказать тебе о том, что больше не смогу преподавать в Академии, - он нежно очертил овал лица Амаринэ, провел пальцем по губам. - Потому что мне предложили несколько другой круг обязанностей, милая.
- Каких же? - заговорщическое выражение лица мужчины никак не вязалось в ее голове с предстоящим расставанием, так что успокоение, пусть и медленно, но приходило на смену бешенству.
- Повелитель предложил мне место великого герцога Дальнего Предела, Ама. И я бы хотел, чтобы отныне и навсегда ты разделила со мной эту честь. Стань моей герцогиней, пожалуйста.
От неожиданности Амаринэ совсем невежливо раскрыла рот, но теперь уже не сопротивлялась, когда демон снова начал неистово целовать. Напротив, вырываться моментально прекратила и, издав тихий стон удивления, выгнулась так, чтобы прижаться всем телом к обнявшему ее жениху. То, что должно было происходить в дальнейшем, они знали в мельчайших подробностях: руки стихийницы получили долгожданную свободу, чтобы почти тут же оказаться на шее мужчины, занявшись завязками просторной белой рубашки. Освободив от нее Стремительного, Амаринэ застонала еще сильнее:
- Я так за тебя боялась! А ты...даже...не соизволил...ничего...о себе...рассказать! - шептала она в перерывах между охами, когда демон освобождал от верхней части гардероба ее саму. Корсет был любимой деталью одежды. Сегодня он даже позволил себе шалость, разорвав эту твердую тряпку прямо на женщине, получая ни с чем не сравнимое удовольствие от ее возмущенных визгов. Ну, уж нет. Такое тело прятать...больше не позволит! Да еще и других при этом совращать своими изгибами. Нет уж, Амаринэ Грозная будет его и только его женщиной!