Выбрать главу

Жрица фыркнула и отошла.

Вскоре явился Карик, принес миску травяной похлебки. На вкус она была не слишком приятной, зато сразу стало тепло.

— Лейлин тебя заштопала, — сообщил ветеран. — Шрам останется, но небольшой.

— Шрамы меня не пугают. А вот люди, их делающие… кто эти трое? Ты обыскал трупы?

— Ну, брат, — Карик улыбнулся, — ты едва очухался — и сразу за дело! Похвальное рвение… Обыскал, конечно. При них не было ни еды, ни денег, ни бумаг.

— Странно.

— Еще как! Правда, я нашел вот это. — Он вытащил из кошеля керамическую безделушку. Бутон цветка. — Снял с шеи главаря.

Ильгар внимательно вгляделся в нее, чтобы лучше запомнить. Затем кивнул и закрыл глаза. От похлебки клонило в сон.

— Я еще оружие прихватил. — Карик показал завернутые в плащ трофеии. — Отдам в городе в оружейную, авось, пригодится кому.

— Мне бы пригодился один из ножей. Не из-за золота, ясное дело. Просто… они слишком приметные.

Ильгар посмотрел ветерану в глаза. Тот кивнул.

С этой стороны озеро выглядело еще красивее. Наверное, причиной тому служили заросли камыша и плакучие ивы, густо разросшиеся вдоль берега. Чем-то это место напоминало озеро Саяр, разве что было здесь заметно светлее и не так таинственно.

На другом берегу темнел так много значивший для Ильгара город. Пыльный, шумный, неприветливый, он стал домом для стража. Настоящим домом, где любили и ждали. Это грело душу.

— Экий ты задумчивый, — поддел его Карик, когда двуколка выехала на широкую, укатанную сотнями колес и выбитую тысячами копыт дорогу.

— Что-то я в последнее время сделался чувствительным, — отшутился Ильгар.

— Это из-за раны! Приедешь домой — поешь гвоздей или напейся бычьей крови… к слову, можешь стрескать сырое бычье яйцо! Или даже пару яиц! Всю бабскость как рукой снимет!

— Спасибо за дельный совет, старикан.

Стена как будто стала выше. Да и ров заметно углубили и вычистили от сорняков, крапивы и грязи. Теперь его дно было усажено кольями. Работа кипела, трудяги сновали туда-сюда.

Возле ворот телегу остановили и тщательно досмотрели. Дежурил там знакомый сослуживец Ильгара, пожелавший тому скорейшего выздоровления.

Ворота проехали без заминок. Остановились у барьера, дальше которого лошадям и прочему тягловому скоту ходу не было.

— Сам дойдешь? — осведомилась Лейлин. В ее голосе чувствовалась забота, но Ильгар себя не обманывал — знал, с кем имеет дело.

— Мне недалеко. Да и рана не шибко беспокоит.

— На тебе заживает, как на собаке, — хмыкнула девушка. — Никогда ничего подобного не видела. Такая рана могла бы убить человека и покрепче, чем ты… Дело в той штуке? Которая у тебя в руке? Что это? И где ты ее взял? Я хочу все знать о вещи, которая спасает жизни.

— Меня спасла ты. Твои руки наложили шов. И эликсиры готовила отнюдь не эта… штука. Так что прими мои благодарности и прощай. Хочу поскорее оказаться дома.

— Ты не ответил на мой вопрос! — возмутилась жрица.

— И не собираюсь. Считай, это маленькая месть за все помои, которыми поливаешь меня и всех язычников, перешедших на сторону Сеятеля. Мы, конечно, не родились в Вайрантуре или где-нибудь в Ландгарде, но служим честно и кладем жизни за новый мир… Но, знаешь, я готов открыть тебе правду и рассказать, что это такое, если и ты будешь откровенна со мной.

— Честный обмен?

— Клянусь, чем хочешь!

— Просто не лги… Задавай вопрос.

— Почему ты меня спасла?

— И всего-то? — фыркнула Лейлин. — Я жрица. И мне надлежит помогать всякому, кто стоит за Сеятеля. Помогать здесь и сейчас. Мне это по душе. Но, если спустя пять или десять лет, когда мы победим, мне предложат перехватить тебе глотку или помиловать, я задумаюсь лишь над одним — какой нож выбрать.

— Откуда столько злости?!

— Это второй вопрос, Ильгар, — она ощерилась, почти как волчица. — Я вам не доверяю. Никому из вас, понимаешь? Вы стоите не за те идеалы, с которыми родились и выросли. Многие язычники служат в армии, потому что их земли захватили, а богов прикончили жнецы. Предательство. Вот чего я боюсь. Предавшему однажды — доверять нельзя… и мне, человеку, родившемуся и выросшему в Вайрантуре, жаль, что Сеятель этого не понимает. Теперь отвечай, что у тебя в руке.

— Игла.

— И?.. Ты обещал всю правду!

— Глупо было поверить слову предателя, не так ли?

Ильгар развернулся и медленно побрел прочь.

Глава 12 Ная

— Это последняя. В расщелине пряталась. — Хостен швырнул в кучу мертвых тварей еще одну, отряхнул ладони.

Призванный окинул взглядом место схватки. Ущелье напоминало перепаханное поле, будто два стада диких тяжеловесных кауков столкнулись здесь и бодались, пока не пал последний из них. Изборожденная земля, выдранные нещадно с корнем и втоптанные в почву чахлые ростки травы; забрызганные в крови, вытекших мозгах и выпущенных внутренностях камни. Воздух смердел гнилью, ветер развеивал темневшие то тут, то там кучки пепла.

Прорыв был большим, тварей вышло не меньше полутора десятка. Привратникам пришлось серьезно потрудиться: одних загнали обратно, других выловили и уничтожили. В этот раз погибших среди колдунов не было, отделались четырьмя раненными. Ситуация с прорывом напоминала скорее разбежавшееся стадо коров, объевшихся белены. Особо яростного сопротивления колдуны не встретили, но вся эта суета заняла много времени. Вроде и ушло оно на благое дело, а что-то во всем этом крылось неправильное, бестолковое. Ощущение, что они отыграли свою роль, как и хотел кукловод — не отпускало.

Кагар повернулся к привратнику Тортену, тучному мужчине с широким покатым лбом, деловито наносившему заклинания вокруг груды мертвых тварей.

— От других отрядов есть известия?

Тортен крякнул, не отвлекаясь от работы, сказал:

— У группы Кареша все в порядке. Прорыв заделали, с тварями разобрались. Один пострадавший. Парни направляются к нам. По дороге заглянут к братьям с северной грани. С ними Аметист связаться не сумел.

— От Скорняка Хро прилетал?

— Пока нет. Может, к нему людей послать? Мало ли как дело сложится?

— Подождем. С ним парни надежные.

Торкен помял массивный подбородок.

— Оно так, но если их Талкара заметит — Радкуру придется худо, ведь велела одному быть. — Привратник зло сплюнул. — Сука хитроумная.

— Потому и не надо лишних людей. Талкару надо брать осторожно.

— Не было бы поздно.

— Подождем, — повторил Призванный.

Сидевший рядом на корточках Хостен что-то заметил на склоне горы, поднялся, приложил ладонь козырьком к глазам.

— Легки на помине. Идут. Вроде все целы. Но Талкары с ними нет.

— Не сомневался в том, — Призванный повернулся к пробиравшимся по тропинке между валунами колдунам.

Радкур шел первым. Шагал торопливо, чуть ли не бегом. За ним поспешали Зарай, Дорен и Рез. Взгляды мужчин тревожно оббежали недавнее место сражения, оценивая обстановку. При виде спокойно сидевших на камнях привратников, ладони соскользнули с рукоятей оружия, напряжение спало с лиц. Уже расслабленной походкой спустились вниз.

Хро сорвался с руки Зарая, уселся на плечо Хостену, заклокотал возбужденно, чувствуя запах существ из мира мертвых. Привратник, успокаивая, погладил его, скормил выуженный из кармана кусочек лепешки.

— Смотрю, вы уже управились, — подойдя к Призванному, глянул на кучу мертвых тварей Радкур. — Погибшие есть?

— Обошлось. — Кагар подбросил в руке камушек, швырнул в круг выписанных Торкеном заклинаний. Булыжник, перелетев черту, вспыхнул, запалив мертвые тела. Пламя всколыхнулось высокое, мощное, жадное. Кожа на тварях враз почернела, начала расползаться, скручиваться и рассыпаться пеплом, а за ней и кости. — Не пришла? Этого и следовало ожидать. Не так она проста, чтобы попасть в ловушку.

— Она всегда предпочитала играть по своим правилам, — добавил Зарай.

— Вот-вот, — поддакнул Хостен. — И эти прорывы — часть ее игры. Знать бы — какой.