и не в себе. Сестренка хихикнула в ладошку: - Ты такой смешной, когда говоришь как волхв! - По сторонам смотри, Ная, и не трещи сорокой, тут тишину блюсти надо. Место святое. Нечего духов тревожить пустой болтовней, - одернул ее Ильгар. Малышка притихла, заозиралась. Стелющийся по воде утренний туман напоминал призрачных речных дев, охотниц преследовать челны с путниками. Ная боязливо вскинула опущенную в ласковые волны руку, прижала к груди. Еще сдернут с лодки, утянут в глубину! Брат прав - здесь зевать нельзя. Недаром Ирхан называли в народе Коварный или Колдун. У великой матери-реки Елги, что брала начало высоко в Зеркальных горах и бурным своенравным потоком устремлялась через ущелья и пороги в долину, было пять сыновей. Пять притоков, в которых Елга растворялась, как мать в своих детях, разделив между ними любовь и принесенные с ледников воды. И как сыновья, они разнились характером и жизненным путем. Айкан - Строптивый, левый приток, делал петлю и опоясывал предгорье. Кархи - Ветреный, нес шаловливые воды через равнины, меняя раз в пятнадцать лет устье. Араз - Непокорный, правый приток, протекал через пустыню Гайтчи. Нарью - Ласковый, словно раздав беспокойный нрав братьям, неторопливо пролагал путь среди пологих холмов к морскому побережью, радуя речные народы спокойными водами. Но самым непредсказуемым и опасным притоком Елги считался Ирхан. Он точно ножом разрезая лесные чащобы, чтобы излиться в лоно озера Спящих или привести к Плачущим топям, если путники ему чем-то не угодили или Соарты не желали видеть гостей. Как Ирхан попадал в топи, находящиеся в противоположной стороне от озера Спящих, оставалось для всех загадкой. Каждый раз, при новом прохождении реки, очертания и пейзаж берегов неузнаваемо менялись, и понять, где сейчас находишься, было нельзя. Сидеть в молчании Нае быстро наскучило и, набравшись смелости, девочка спросила: - Карагача не насторожили твои вопросы? - Я хитрил как лис, к тому же он выпил сока чакурицы и вряд ли вспомнит наш разговор утром, - ухмыльнулся Ильгар. - Но если нас хватится дед или Соарты откажут в истине и расскажут волхву - нам крепко попадет. - Вздор, - передернула плечиками сестра. - Дед уверен, что мы рыбачим. А Соарты... Ты смекалистый - придумаешь, как уговорить их предсказать нам будущее. - Далось тебе пророчество! - с недовольством пробурчал мальчик. - Подождать не могла, когда двенадцать весен встретишь? Карагач сам привез бы тебя с ровесниками к Спящим. Тогда бы и узнала о судьбе. - Тебе хорошо говорить - один год остался до посвящения. А мне... - Она негодующе выставила вперед три пальца. - Какая разница - сейчас или потом я все о себе узнаю? Леорта говорила, Соарты не похожи на нас. Я хочу проверить. - Боги и не могут походить на людей. Ты бы еще ляпнула, что они шкуры должны выделывать и похлебку варить, как наши женщины. - Тихо! - насторожилась Ная. - Что это за шум? Привстала со скамьи, вытянула шею. Ильгар обернулся, прислушался. Тут же налег с силой на весла. - Сядь и крепко держись за борта, - велел, направляя лодку к берегу. Но их затянуло в стремнину и неумолимо повлекло к середине реки. Непонятный шум приближался, перерастая в пугающий грохот. - Что там? - дрогнул голос Наи. - Пороги. Нам их не пройти. Если не сумеем причалить к берегу... - Поздно... Убери весла, сломаешь! - В лице девочки не осталось ни кровинки. Впереди, вокруг огромных валунов, бурлила вода. - Соарты, спасите нас, - прошептал Ильгар, сжимая оберег на груди - кусочек дерева предков. Он сунул одно весло под скамейку, другое приготовил, чтобы отталкиваться от камней. - Мост! - выкинула вперед руку Ная, указывая на разноцветную дугу, повисшую над бурлящим потоком. - Не обманул волхв! Через миг их лодка подпрыгнула и ухнула вниз, завиляв меж валунами, как рыба кутунец. Весло, не выдержав и трех ударов, разломилось пополам и затерялось в пенящихся бурунах. Ильгар потянулся взять второе, но лодку неистово швыряло на порогах, и оставалось только со всей силы вцепиться в борта, чтобы не вывалиться при очередном столкновении с камнями. Промокшие с головы до ног, дети не могли разглядеть ничего вокруг. Вода обрушивалась на них стеной брызг, заливала глаза и рты. Грохот реки заглушал слова. Но, когда Ирхан внезапно нырнул в пропасть, одновременный крик брата с сестрой прорезал шум водопада. Они должны были разбиться, выпасть из лодки и утонуть, наглотавшись воды. Их могло раздавить падающей с высоты рекой. Но, точно поддерживаемый твердой, бережной рукой, челнок пролетел по воздуху и упал в пенящиеся воды каменной чаши. Течение закружило, увлекло лодку в черный зев пещеры старой полуобвалившейся скалы, потянуло дальше вглубь туннеля. Свет постепенно угас за спинами притихших детей, и они очутились в полной темноте: беззащитные, незрячие, как народившиеся котята, и хорошо помнящие рассказы старухи Вейлы, какие жуткие твари водятся во тьме. Ильгар придвинулся к сестре, обнял за плечи. - Ничего не бойся. Я никому не дам тебя обидеть. - Я и не боюсь, - прошептала Ная, прижимаясь крепче к брату. - Ты со мной. А двое - не один. - Правильно, ящерка. Двое - не один. Смотри, впереди свет пробивается, - Ильгар достал весло и стал править к поблескивающему лучику. Вскоре полоса света расширилась, и лодку вынесло течением из темноты в озеро Спящих. - Мы нашли это место, нашли! - радостно воскликнула Ная. - Или оно нас, - не разделил восторга брат. Озеро напоминало одну из сказок старой Вейлы. Время будто застыло здесь, погрузив маленький кусочек мира на долгие тысячелетия в сон. Царившее на озере безмолвие оглушало. Ни ветерка, ни всплеска - словно жизнь навсегда покинула эти места. А проглядывающие сквозь марево тумана покрытые мхом и занавесями паутины деревья казались не настоящими, выточенными из дымчатых камней. Но именно тут жизнь брала свое начало, на небольшом окаймленном скалами острове посреди озера, где необъятных размеров ивы сплелись верхушками и ветвями в зеленый шатер, а корни спускались лесенкой к темной, мерцающей серебром воде. Сердце Соарт. По легенде Спящие создали племя мархов из желудей, передав им через соки дерева силу, долголетие и крепость дуба. А также чувство единства с окружающим миром. «Твоя боль - моя боль, - принято говорить у них в племени. - За твою кровь, я пролью свою кровь». И проливали. Прокалывали ножом пальцы после удачной охоты, оставляли порезы на предплечьях после битвы с врагами. Чем больше пролито крови, тем глубже наносилась рана. Тем заметнее шрам. Чтобы помнить: «Ничто не приходит и не уходит из этого мира просто так, за все есть цена. И взятая тобою чужая жизнь окуплена твоей кровью». Ильгар подплыл к острову. Ная первая выпрыгнула из лодки, поднялась по ступеням-корням. Она всегда была торопыгой, рвущейся навстречу опасностям, даже когда страшно. Мимолетная тень робости отразилась на ее лице и тут же сменилась решительностью и любопытством. Мальчик последовал за сестрой. Поздно пасовать. Что сделано, то сделано. К чему теперь переживать, что без ведома волхва им здесь находиться нельзя. Ная распахнула занавес ивовых ветвей, закрывающих вход в шатер, перешагнула через толстый корень-порог. Ильгар придержал ее, вышел вперед, загородив сестру. Уважительно преклонил колено. Девочка склонилась следом. - Приветствуем Вас... - начали дети в два голоса, коснувшись руками земли. - Уходите! - прервал их властный голос. На сиденьях из перевитых ивовых прутьев восседали три Соарты. Высокие, величественные, похожие, как близнецы. И в то же время отличающиеся друг от друга цветом волос и глаз, которым соответствовало и одеяние из множества слоев легкой, как паутинка, ткани. Одна из Спящих была в зеленом наряде, другая - в голубом, третья - в огненном. Три цвета - три начала сотворения мира. Божества столь же напоминали людей, сколь и отличались от них. Вытянутые головы, раскосые глаза, в которых отражалась мудрость тысячелетий и... что-то большее, пугающее, непонятное, чего лучше не знать и даже не касаться его тени. От Спящих исходили властность отца и нежная любовь матери, а еще было ощущение, что они знают о тебе больше, чем ты сам. Помолчав мгновение, Ильгар ответил прямым взглядом на неприветливые слова Соарт. - У нас в племени считается невежливым гнать тех, кого позвали сами. Ирхан не принес бы нас к вам, не желай вы того. Мы не уйдем! На лицах Спящих промелькнуло непонятное выражение: то ли одобрения, то ли недовольства. - Уходите! Вы явились без даров, - произнесло божество в зеленом одеянии. - У нас в племени считается оскорблением дарить хозяевам то, что и так принадлежит им. Вы - владыки мира. И в дар мы можем вручить только верность и признательность. Мы не уйдем! Соарты переглянулись. - Уходите! Вы пришли раньше дозволенного срока. Вам нет двенадцати, - грозно отрезало божество в огненном наряде. - У нас в племени не обращают внимания на возраст гостя, когда ему нужен совет или помощь. Судьба дается с рождением. Значит, мы давно идем по предначертанному пути. И правда уже не изменит прошлое и не вернет нас в лоно матери. Мы не уйдем! Спящие усмехнулись. - У тебя острый ум, мальчик, - промолвила одна. - И столь же острый язык, - добавила другая. - Его следовало бы укоротить, - добавила третья. - Если бы кто-то не на