Сейчас мы знаем: Жюль Верн оказался прав. В верхних слоях атмосферы обнаружены диссоциированные газы — их молекулы как бы разбиты на «осколки». Эти «осколки» могут «сгорать», выделяя энергию и вновь превращаясь в «целую» молекулу. Уже есть проекты ракетных двигателей, использующих энергию диссоциированных газов. Есть и проекты превращения этой энергии в электрическую. С поразительной точностью сбывается идея Жюля Верна: воздушные корабли смогут черпать энергию непосредственно из атмосферы! И теперь вряд ли кто-нибудь отважится объявить «невозможным» весь комплекс жюль-верновских предвидений об использовании «природной» электроэнергии.
«Научная фантастика и строгая паука должны вести вперед первооткрывателя и изобретателя», — так пишет в своей книге известный советский изобретатель А. Пресняков. Что ж, фантастика Жюля Верна еще долго может вести вперед. В таблице десятки предвидений, которые сегодня звучат как актуальнейшие темы для первооткрывателей и изобретателей. Науке и технике, в частности, предстоит:
сконструировать шагающие вездеходы (уже доказано, что они экономичнее и удобнее колесных);
научиться заменять больные органы человеческого тела здоровыми;
построить плавучие острова (не для миллиардеров, разумеется; такие острова — отличные танкеры);
создать атомный бур, разрушающий породу направленным пучком элементарных частиц;
изобрести универсальную транспортную машину, способную летать, ездить, плыть по воде и под водой…
Пройдут десятки лет, пока это будет сделано. Но и тогда действительность не обгонит Жюля Верна. Еще останется решить проблему передачи мысли на расстояние, найти способ менять орбиты планет, открыть «элементон» (проматерию), получить абсолютный вакуум и абсолютный теплоизолятор, научиться управлять тяготением…
Пунктир жюль-верновских предвидении пересекает эти не исследованные наукой области. Не сбывшиеся еще идеи великого фантаста подобны тропинкам, зовущим в неведомые страны.
Кто пойдет по этим тропинкам?
3
Четырнадцать раз в таблице повторяется «нет». Они весьма категоричны, эти «нет». Но ведь множество «нет», сказанных двадцать лет назад, уже превратились в «да»! Не значит ли это, что в таблице, которую будут составлять в 70-х или 80-х годах очередные «ревизоры» Жюля Верна, вообще исчезнут все «нет»?
Присмотримся внимательнее к ошибкам Жюля Верна.
Излагая гипотезу внутреннего строения Земли, пытаясь предугадать высоту атмосферы, рисуя возможные последствий столкновения Земли с кометой, Жюль Верн лишь следовал тому, что наука считала достоверным. Это, в сущности, ошибки современной Жюлю Верну науки.
Почему же наука, дающая надежную основу фантастике, иногда все-таки подводит фантастов?
Дело в том, что в понятие «наука» мы включаем и незыблемые законы природы, и относительно универсальные принципы, и довольно ограниченные правила, и формирующиеся еще теории, и совсем неустоявшиеся гипотезы. Когда фантаст опирается на фундаментальные законы природы (такие, как закон сохранения материи или законы диалектики), можно не опасаться ошибок. Маловероятны промахи и в тех случаях, когда основой фантастики являются принципы, сохраняющие силу в широких пределах, например, принципы классической механики и принципы теории относительности. Правда, это нелегко — исходя из широко известных законов и принципов, самостоятельно найти более или менее новую идею. Такая работа сопоставима с работой ученого и изобретателя.
Есть и другой путь, неизмеримо более легкий. Можно использовать то, что лежит на поверхности науки. Каждая хоть сколько-нибудь приметная новая гипотеза без всякого труда, почти автоматически, превращается в исходную для фантастики научно-техническую идею. Такие идеи легко создаются и… легко погибают.
Жюль Верн не иллюстрировал чужие гипотезы. Он продумывал их заново и приходил к самостоятельным выводам, до дерзости смелым. Из ста восьми идей, по самым скромным подсчетам, семьдесят были для современников Жюля Верна «чистой» фантастикой, а порой представлялись и фантастикой антинаучной. Но именно эти идеи кажутся нам наиболее реальными. Такова, например, судьба шуток Жюля Верна: говорящая газета, говорящие часы, отраженная в облаках реклама, съедобные газеты — все это так или иначе стало явью.