-Я… вы думаете, это будет целесообразно? Ведь если псевдопилот выйдет из-под контроля…
-Проверьте все как можно тщательнее, и все будет в порядке. Можете идти, доктор Акаги.
-Хорошо, командующий Икари.
***
Я смотрю на его тело, но мне почему-то не больно. Гипс, вытяжные аппараты для сломанных костей, бинты. Много бинтов. Трубки для принудительной вентиляции легких, капельницы. Три штуки. Очень мало открытого тела. Только лицо, да и то не полностью. И в нем… нет жизни. Нет того Икари Синдзи, что я люблю. Он… пустой. Поэтому мне не больно? Но ведь когда тот, кого ты любишь, страдает – тебе тоже должно быть больно, разве не так?
Я встаю со стула, и наклоняюсь над ним. Пытаюсь увидеть его взгляд. Увидеть в его взгляде Икари Синдзи. Но снова терплю неудачу – в его глазах отражается только потолок, такой знакомый потолок… ненавистный потолок. Я больше не отражаюсь в его глазах. И это… тоже почему-то не больно. Сажусь обратно на стул, и прислонившись к спинке, смотрю на это тело. Я жду, того момента, когда вернется Икари Синдзи, и если потребуется – я буду ждать этого вечность…
***
Чертов Икари. Как такое вообще может быть!? Победить того монстра… того Евангелиона… в одиночку? Как!? Поясните мне, черт возьми, как?! Это уже даже не удача, это… это… это читерство! Этот чертов Икари на самом деле читер! Киваю своим мыслям, и наношу особенно сильный удар в стену. Стекаю на пол, и смотрю на свои кулаки – костяшки сбиты. Больно… но эта боль помогает прийти в себя. Почувствовать себя живой. «Чертов читер… правда, он в больнице сейчас. Очень надеюсь на то, что Ангел ему успел навалять!» -думаю я, чувствуя что так думать не надо, но… но он же чертов читер! Пусть хоть немного пострадает! А то ему слишком уж легко все дается!
Внезапно тишину нарушается открывшаяся дверь, и тяжелые, неуверенные шаги. Мисато? И снова напилась, зараза! Выхожу, набрав воздуха в легкие, чтобы как следует отругать эту алкоголичке, тем более что хорошая ссора это то, что доктор прописал, но меня останавливает… ее взгляд. И бутылка виски в кармане куртки.
-Аска, ты уже дома? –бледно улыбается она, сползая по стенке.
-Мисато, что случилось!? –тут же оказываюсь я рядом, и осматриваю ее, ища раны – не зря же Кацураги такая бледная? И странная!
-Синдзи умер. –как-то буднично, как о погоде сообщает она, и прикладывается к бутылке.
-С-синдзи, что? –не веря своим ушам, переспрашиваю я. Я ведь ослышалась, верно?
-Умер. Не приходя в сознание.
-Он… он же… его доставили в больницу вовремя! Он там сутки пролежал! –все еще отказываюсь я принять то, что он… это ведь шутка, верно?
-Он должен был умереть еще до того, как его достали из капсулы. Травмы слишком… плохие. Это чудо, что он… целых два дня… -майор снова делает глоток из бутылки, где и так уже меньше половины.
-Как Рэй? –вдруг осеняет меня. Ведь они все время были вместе, и для нее это... как она воспримет его смерть?
-Она еще не знает. Я отправила ее домой, и… когда ее не было – он и умер. Может быть, я зря так сделала? Ведь пока она была рядом с ним – он жил. Он боролся за жизнь! А как только я отправила ее домой…
-Я… скажу ей.
-Да? Хорошо. Только вот – возьми. –и Мисато протягивает мне эту самую бутылку.
-Ей нужнее. –говорит она, встает, и пошатываясь бредет в свою комнату.
Чуть посидев, я беру виски, и как есть – в домашней одежде, иду в квартиру Икари. Проклиная того, кто решил расположить их рядом. Мне бы хотелось, чтобы этот путь длился как можно дольше.
Дверь Аянами открыла, после первого же звонка.
-Аска? –непонимающе спросила она, косясь на бутылку со спиртным. Я решаю сначала подготовить почву:
-Рэй я… ты только не волнуйся, хорошо?
-Что-то с Синдзи? –делает она шаг ко мне, и хватает меня за плечи. В очередной раз поражаюсь силе этой девочки.
-Что с ним?! –почти кричит она, заставляя меня испугаться – я не помню, чтобы Рэй повышала голос. Такого на моей памяти не случалось…
-Он… умер. –наконец говорю я эти два слова. Очень трудных слова.
-Умер… -тихо шепчет она, отпуская меня, и я, лишенная поддержки, падаю на пол. Аянами на мгновение замирает на месте, глядя в небо, а затем улыбается, и идут куда-то вглубь квартиры. Вот только не нравится мне ее улыбка, и я бегу вслед за ней, но когда я забегаю в комнату – в ней пусто. И спрятаться – негде. Вдруг замечаю настежь открытое окно… она же не… не могла же она, да? Подбегаю к окну, и смотрю вниз.
Она…смогла. И с такой высоты… без шансов. Еще с минуту смотрю на безжизненное тело внизу, затем перевожу взгляд на бутылку, которую все еще держу в руке. Через мгновение содержимое бутылки перекочевывает ко мне в желудок, я падаю на пол, и чувствую как мое сознание заволакивает тьма. «Все же виски слишком крепкий» -мелькает последняя трезвая мысль, и я наконец убегаю от реальности…
***
-Как это произошло?
-Пилот Лэнгли сообщила о смерти пилота Икари пилоту Аянами, в результате чего последняя выпрыгнула из окна. Как я и говорила – они стали слишком зависимы друг от друга.
-Мда… как там пилот Лэнгли?
-Держится. В основном за счет развитой фармакалогической промышленности в нашей стране. А так – недалек тот день когда и она сломается.
-Мда… ладно, пилот Лэнгли – не так уж и важна. Сосредоточьтесь на производстве псевдопилота, а также скорейшем вводе в строй Аянами Рэй.
-Какому проекту отдать приоритет?
-Важны оба проекта, вы же понимаете это? Однако с учетом ситуации, сосредоточьтесь на проекте псевдопилота. Нам важно дожить до конечной стадии плана.
-Да. Псевдопилот будет введен в строй в течении трех дней. Остались только тонкие настройки. Аянами… третья, будет готова через неделю.
-Превосходно, доктор Акаги. Не забудьте, что воспоминания о пилоте Икари ей не нужны.
-Да, командующий. Я все сделаю…
***
Церемония прощания. На ней не так уж много людей, учитывая то, что тот, с кем прощаются, спас человечество несколько раз. Вот только не все об этом знают. Не все знают о жертвах этой войны. Самолеты, таранящие врага, танки и сау, что стреляли до последнего – все это люди. За ними – люди, что отдали свои жизни ради человечества. И он – один из них. Первый среди равных.
Икари Синдзи. Никто не забыт, ничто не забыто.
Скромная надпись, и такое же скромное надгробие. Нет пафоса, который он так не любил. На его могилу не будут приходить люди, чтобы возложить на нее цветы. Потому-что просто не будут знать о своем спасителе. Наверное, так будет лучше? Он бы одобрил, да?
***
-Ну здравствуй, Аянами. –приветливо улыбается Акаги, но я… я знаю – за этой улыбкой скрывается тьма. И потому не верю ей ни на миг.
-Здравствуйте, доктор Акаги. –тем не менее ответно здороваюсь я, пытаясь понять – почему я здесь. Ведь совсем недавно я была на синхронизации. Я потеряла сознание, и меня перенесли в лазарет? Наверное… но почему тогда я полностью голая? Да и Синдзи рядом нет, а он бы точно меня одну не отпустил! Голая я или нет…
-Что случилось? –осторожно задаю я вопрос.
-Что случилось? Хм… видишь ли, ты умерла. –белозубо улыбается Акаги. Падаю обратно на кушетку, с которой только что встала.
-Я… третья? –вырывается у меня.
-Да.
-А… Синдзи уже знает? –вдруг накатывает на меня страх, ведь если он узнает, то…
-И он тоже умер. –задумчиво кивает доктор.
-Но… к-как?! –хочу закричать я, но голос не слушается. Хочу вскочить и бежать, но нет силы в ногах.
-Да сиди ты. Ты думаешь, он бы хотел, чтобы ты снова убила себя? Снова умерла? Он ведь жизнь отдал и за тебя тоже! –вдруг оказавшись рядом, говорит что-то Акаги. Если напрячься, я даже понимаю – что.
-Я… не хочу… без него… -наконец получается у меня ответить.
-Знаешь, по приказу командующего, я должна была оживить тебя, стерев все воспоминания об Икари. Если ты хорошо попросишь, я все еще могу их стереть…
-Нет! –вырывается у меня, когда я понимаю, что могу все забыть.