– Иди ко мне мой хороший! Иди ко мне мой маленький! – позвал я его и он словно ребенок, так и запрыгнул ко мне на руки – соскучился!
Он вообще-то не любил когда пытались взять его на руки и постоянно огрызался, а здесь сам запрыгнул ко мне, затих, прижался ко мне и всю дорогу пока я его нес до дома, молчал и не шевелился. А я все его жалел, и прощение у него просил, что пьяный дурак его у чужих людей бросил и одного оставил. Принес я его домой, во двор и отпустил, а здесь его уже и Батон встречает, прыгает, вертится вокруг брата, никак не нарадуется. А Опер видно уже окончательно в себя пришел, и порыкивать на него стал, мол, чего дурак разошелся, дай пройти. А Батон все не унимается, в ноги ему бросается и в глаза заглядывает, мол, здравствуй братец, ты вернулся, а я уж и разволновался, куда это ты запропастился?! Помню, я от всей этой картины, хмельной даже слезу пустил, расчувствовался.
Жили они у нас лет пять после этого, а потом… А потом однажды мой двоюродный брат Денис пошел на рыбалку, глянул, странное дело, – вместе с ним и с Опером увязался и наш домосед Батон. А путь их пролегал как раз мимо той деревни, где мы когда-то Опера забыли или вернее сказать бросили, но чтобы туда попасть, нужно вначале пересечь железную дорогу. В тот самый момент, когда Денис подходил к железнодорожному полотну он увидел показавшийся из-за поворота локомотив, но поезд был еще достаточно далеко и Денис не спеша перешел на другую сторону и кобели наши за ним рванули. А поезд в это время подъезжал все ближе и ближе, Опер прошмыгнул, как обычно, а Батон что-то замешкался, остановился прямо посреди дороги, на путях и давай их обнюхивать, словно место себе выбирает… Денис кричал-кричал, а Батон будто оглох и ничего не слышит и не видит, так поезд его тогда и задавил. Мне как потом рассказали, я все никак не мог поверить, и все дивился, как так, никогда и никуда из двора Батон не отлучался, а здесь решил прогуляться и так нелепо погиб!.. А может он за тем и побежал, что уж время его пришло, вот он и пошел помирать?.. В деревне все так и решили – судьба!
А потом я уж и не припомню сколько после того случая прошло времени, но однажды зимой мы вновь приехали в деревню. Помню ночью, собаки люто грызлись прямо недалеко от нашей хаты. А на утро я в окно выглянул, а там посреди двора на снегу Опер лежит, и снег вокруг него кровью обагрен. Он к утру уже околел, а на его шеи зияла небольшая рана, словно кто-то кусочек от нее оторвал. Кровавый след шел за ворота и начинался недалеко от нашего забора. Опер заступался за наших котов, по которым сам частенько топтался, отгоняя от них то соседских барсиков, то бродячих псов. Может и этот раз вступился, да неудачно?.. А может на лису, какую налетел, кобелек то небольшой был?.. В общем, его брат Батон вечно веселый и никогда не отлучавшийся со двора, однажды решившись покинуть свою крепость погиб, а Опер вечно путешествующий нашел свою смерть возле собственной хаты. И опять все решили – судьба!
Баба Маришка
Моя прабабушка Марина, как ее все звали на деревне Маришка, прожила долгую и тяжелую жизнь: и на барина в детстве батрачила, и революцию с гражданской, и две большие войны пережила; когда замуж за прадеда Ивана вышла, после их раскулачивания с голоду пухла. Родственник в Сельсовете работал и потому их чудом в Сибирь не сослали. Когда голод у нас был, за деревней женщину с Украины на дороге с ребенком, мертвых нашли. У нее вся грудь синяя была и искусана в кровь, видно до деревни немного не дотянула, упала без сил и померла, а ребенок еще жив был и все грудь грыз, молока матерного хотел, пока и сам ни помер. Вот до чего доводят социальные утопии и эксперименты!
Так вот баба Маришка, которую я не застал, она за два года до моего рождения преставилась и как говорят никого и никогда не боялась. А всегда говорила: кому суждено в огне сгореть, тот в воде не утонет и как пример приводила один случай происшедший во времена ее детства.