Присев на траву, такую мягкую и пахнущую разнотравьем, она стала наблюдать. Небо покрылось мириадами звезд, а в ее доме зажглись свечи. Она тяжело вздохнула. Сейчас мама, наверное, заготавливает тесто на утро, чтобы испечь ароматные пироги, отец проверяет засовы на кузницах и мастерских или разговаривает с подмастерьями, сестры вышивают или прядут, а она…
— И долго еще будешь просто смотреть? — прозвучал резкий голос за ее спиной.
Девушка вздрогнула и обернулась. Позади стояла фигура, полностью укутанная в плащ. Капюшон закрывал лицо, не позволяя угадать, кто находится перед ней. Однако по голосу было ясно, что это мужчина.
— Кто ты?
— Какая разница? Ведь это просто сон, не все ли равно.
Мужчина подошел ближе и сел прямо на траву рядом с ней. Вытянув ноги в высоких сапогах, он глубоко вздохнул.
— Хорошо здесь, запах особенный какой-то.
— Это рит-трава, мы завариваем ее от простуды, — ответила девушка, полностью смирившись с неожиданным соседством.
— Часто приходишь сюда?
— Да, но в этот раз по-другому. Здесь так мирно.
Огоньки в окнах погасли. Стало совсем тихо. Изредка слышался собачий лай, но вскоре стих и он. Такая картина понравилась ей еще больше. От нее веяло почти нереальным спокойствием.
— Не спускаешься к ним? — тихо сказал собеседник.
Девушка просто кивнула в ответ. Кто бы он ни был, с ним она не чувствовала опасности, да и к тому же, что может ей угрожать во сне?
— И правильно, — продолжил незнакомец, — тебе не место рядом с ними.
— Почему ты так думаешь?
— Разве не видишь? Они там, далеко внизу. Им хорошо и спокойно. Разве ты видела, как они ищут тебя? Слышала их крики или плач?
Девушка покачала головой. В этом сне нет.
— Верно, ты не нужна им. Просто отпусти…
Против воли она ощутила, как глаза повлажнели. Горечь наполнила рот, и слова стали даваться тяжело.
— Мне трудно без них. Не знаю, что делать.
— Понимаю, — мужчина обернулся к ней, но его лицо все также скрывал капюшон, — поверь, я знаю, что говорю. Как знаю и то, что мои слова сейчас бессмысленны. Я просто посижу рядом, если ты не против?
Она снова кивнула, с трудом сдерживая рыдания.
— Понимаешь, ведь в этом есть и моя вина. В тот день, — девушка стала рассказывать взахлеб, — мы с сестрой пошли на рынок, присматривать новую ткань. Я закончила свой первый год обучения у местного лекаря, и так этим гордилась. А отец пообещал, что подарит мне самую лучшую ткань на праздничное платье, какую я только смогу найти. Я помню сестре очень нравился шелк, струящийся как вода, он и был-то голубого, почти бирюзового цвета.
Девушка остановилась на секунду, судорожно вдыхая и вытирая красные от след глаза.
— Мне хотелось сделать приятное сестре, и я согласилась, хотя мне понравилась совсем другая ткань. Я до сих пор помню ее, — она не понимала, зачем говорит ему об этих мелочах, но не могла остановиться, — я согласилась на шелк, и пока торговец отмерял ткань, я все же поглядывала на рулон удивительного зеленого оттенка. И тут появился он…
Девушка сразу же сжалась, обхватив себя руками. Ее голос немного охрип, но она все говорила и говорила.
— Высокий молодой человек. Он сразу привлек наше с сестрой внимание. Она еще толкнула меня локтем, когда он увидев нас, сразу же направился в нашу сторону. Сестра с восхищением провожала каждое его движение. Сразу было видно, что он не из нашего поселения. Скорее всего, из столицы… Когда он подошел, то смотрел только на меня. Увидев, что торговец отмеряет ткань, он попросил того подождать и сказал:
— Хозяин, отмерьте лучше ту с зеленым отливом. Больше подойдет к глазам.
Торговец недовольно посмотрел на нас и не услышав возражений, стал заново отмерять ткань, которая мне понравилась сразу. Он будто читал мои желания. Тогда я увидела в глазах своей сестры зависть. Впервые.
Девушка ненадолго замолчала и покосилась на сидящего рядом мужчину. Тот молчал и, возможно, даже и не слушал ее, просто смотрел вдаль.
— Я была так счастлива, что не замечала ничего вокруг. Это и привело нас всех к гибели. На следующий день, когда отец уже закрыл все двери и слуги улеглись спать, мы услышали стук в ворота. Я ничего не боялась и спокойно потушила свечу. К отцу часто приходили с заказами из соседних селений и в более позднее время. Я даже слышала его тяжелый шаг, отец стал прихрамывать. Потом наступила тишина, до того страшная и звенящая, что я невольно вскочила с кровати. Сегодня я спала в комнате одна. Сестра дулась на меня и ушла в комнату к младшим.