Но облегчение длилось недолго. Старик снова вернулся. Он держал в руках миску. Знакомый аромат сразу же наполнил комнату. Да ведь это была самая настоящая каша, да еще и с маслом! Именно так мама готовила для нее в детстве. Запах дразнил, и она не могла больше терпеть. Старик с улыбкой подошел ближе и присел рядом. Сначала он протянул ей миску, но у нее так тряслись руки, что она побоялась уронить эту драгоценность. Старик все понял без слов, и начал ее кормить. Первая ложка была настоящей пищей Богов. Удивительно вкусно! Ей сразу захотелось еще. Порция на удивление оказалась слишком маленькой.
— А, можно еще? — она рискнула спросить.
Старик отрицательно покачал головой, она понимающе кивнула. Нет так нет. Но ведь так хочется! Она и не заметила сразу как старик ушел и вновь вернулся, на этот раз с дымящейся кружкой. Аромат трав был таким знакомым и приятным, что она даже улыбнулась. Старик все же протянул ей кружку, надеясь, что она сможет справиться и сама.
Она крепко схватилась за кружку. Горячо! Но это тепло было таким своим, родным… Прижав кружку поближе, к груди, она надеялась, что это тепло согреет не только ее тело, но и раненную душу.
— Спасибо, — прошептала она, и слезы стали капать прямо в обжигающий напиток.
Старик протянул руку и погладил ее по щеке, вытирая слезы шершавой рукой. Девушка сначала отпрянула, немного расплескав питье. Затем, извиняясь, улыбнулась сквозь слезы. Старик все понял. Он вообще был на удивление сообразительным, только ничего не говорил. Печальная догадка озарила ее лицо.
— Вы не умеете говорить?
Старик кивнул, ласково смотря на девушку.
— Простите меня, мне очень неудобно, — начала она мямлить.
Он лишь отмахнулся и снова указал ей на питье.
Спустя какое-то время кружка оказалась пуста. Слезы тоже высохли, хотя тяжесть в груди так никуда и не исчезла. Видимо, мало было горячей каши и травяного напитка, чтобы забыть то, что с ней произошло.
Глаза снова стали слипаться, и она просто закрыла их, надеясь на спокойный здоровый сон. Она поговорит с этим стариком позже и обязательно узнает, что он хочет от нее, зачем подобрал там, на дороге, почему не дал ей умереть.
Глава 3
Аэдан находился в этом поселении уже 3 дня. Время шло, а поиски ни к чему не приводили. Вчера были отправлены разъезды в другие поселения и провинции, находящиеся неподалеку. Айлех уехал с одним из отрядов. Он же должен был оставаться и ждать. В который уже раз они возвращались, и уже по лицам он мог понять, что все прошло безрезультатно. Они искали, а земля страдала. Как же тяжело оказалось найти всего лишь одного человека в огромной империи.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Аэдан решил заняться государственными делами и разобраться с бунтующими провинциями. Он знал, чего хотели эти люди. Точнее, предводители этих людей. Послаблений налогов и больше самостоятельности. Все это было понятно, но также было понятно и другое: послаблений никаких быть не может, так как земля страдала от резких изменений климата и многодневной засухи. Налоги шли на содержание бедствующих провинций, но кого это волновало? Ни о какой самостоятельности не могло быть также и речи. Дружелюбные соседи только и ждали случая полакомиться кусочками империи и подобраться поближе. Однако, Аэдан не волновался по этому поводу. Такие ситуации были не редки. Поэтому император старался держать нити заговора в своих руках, и теперь пришла пора разорвать эти путы. Уже к вечеру по стране прокатятся казни, хоть на какое-то мгновение усмиряющие инакомыслящих. Ему нужно совсем немного времени. Аэдан чувствовал всем сердцем, что скоро ее встретит.
Бывает так, что находишь свое место там, где не ждешь. И, часто, когда не ждешь. Она чувствовала удивительный покой здесь. На время отступили страхи и кошмары, да и само время словно остановилось. Она узнала, что человека, приютившего и подобравшего ее на дороге, зовут Мицар. И он немой. Почему так произошло, был ли он таким с рождения, она не спрашивала. Он тоже, как будто, ничем не интересовался. Вообще их общение происходило очень интересно. Она задавала свои вопросы, и Мицар либо кивал, либо качал головой, а если она не понимала, то брал ее за руку и показывал нужный ей предмет или место. Сам же Мицар писал на клочке бумаги или пытался говорить с ней жестами. Выходило совсем неплохо.
Спустя 3 дня она почувствовала, что сможет выйти из дома, и ей хватит сил даже пройтись по двору и подышать свежим воздухом. Раны и ссадины еще не зажили, но воспоминания о боли слегка померкли и не мешали двигаться дальше. Ее удивили и местные жители, в основном, одни старики. Они были рады ей и постоянно передавали гостинцы. Но так же, как и Мицар не расспрашивали ее ни о чем. Хорошо.