— И последнее, — Танк искоса глянул на меня, — когда я пришел… Вы… У вас что-то… есть?
Не знаю почему этот вопрос меня испугал. Сердце прям замерло, я даже вновь ощутил, как Лея держит меня за плечи. Почему-то я не мог смотреть Танку в глаза. Я тихо пробормотал, то, что как мне казалось, было чистой правдой:
— Я… я н-не знаю…
— Понятно. — Как-то просто, но на выдохе сказал Танк. — Ладно. Выспись и с утра приступай.
2.5
А знаете что? Эти вахты мне нравились. Я намного меньше виделся с Санькой, больше проводил времени на свежем воздухе, который мог отрезвить любые, даже самые тяжелые мысли, а самое главное — я мог часами наблюдать за Рикой. Да, определенно новая работа была мне по душе. Танк распределил вахты таким образом: с полуночи до шести была его вахта, с шести до двенадцати — Рика, с двенадцати до восемнадцати — Данте, ну а с восемнадцати до полуночи — Хантер. Собственно, у меня был практически полноценный рабочий день. Поскольку делать в пещере особо было нечего, я уходил вместе с Танком, а возвращался только после ухода Данте. Мне нравилось это время. Я любил смотреть за Танком, учиться его манере поведения на посту. Внешне спокойный и ледяной как айсберг, но, как пружина, мгновенно реагирующий на любой, даже самый слабый звук.
Особых занятий и забот кроме наблюдения не находилось, поэтому в первый день я не отнимал бинокля от глаз, непрерывно наблюдая за нашим вожаком. Едва стрелка часов показала без одной минуты шесть, он быстро собрался (хотя особо собирать было нечего — я ни разу не видел, чтобы Танк ел на посту или оставлял оружие дальше, чем в пятнадцати сантиметрах от себя) встал на одно колено, посмотрел сквозь густую крону дерева точно на меня и постучал пальцем по гарнитуре, которая была надета на его ухо.
— Ты здесь, малыш?
— Так точно. — Я не мог не задать этот вопрос. — Как ты догадался?
— Что ты залезешь именно туда? Послушай, сопляк, вообще-то я тебя учил.
Я хмыкнул.
— Ржать будешь, когда клапан припрет, весельчак. — О да, снова старый добрый Танк. Нам тебя не хватало. — И вообще, я говорил тебе начать с двух вахт, ты мог спать еще несколько часов.
— Прости папочка, мне захотелось с ребятами мячик погонять.
Готов поклясться, я слышал, как у здоровяка вырвался смешок.
— Когда вернешься, заставлю тебя сортир драить, мелкий засранец.
— Так точно.
— Все, глуши мотор. Она идет. Начинаем.
Танк достал пистолет (он ВСЕГДА ходил на поверхности с оружием в руках) и, пригнувшись, стал пробираться вниз по склону, а на встречу ему шла… нет, плыла Рика. Она, правда, успела пару раз поскользнуться на мокрой от росы траве, но разве это испортит впечатление? Я видел, как они приблизились друг к другу, и в этот момент Рика поскользнулась в третий раз. Я тащился от всего этого как ребенок, которому подарили горячо желанную игрушку. Танк протянул девушке руку, помог ей подняться и похлопал по плечу.
— Давай детка. — Услышал я в гарнитуре. — Удачи.
Да, Рика была хорошим воином. Но я сам по себе знал, насколько боевая операция отличается от простого на первый взгляд дежурства. В пылу драки, ты весь напряжен как воздушный шар — готов взорваться в любую секунду. Ты знаешь чего ждать, а частенько, особенно в наших случаях, знаешь и откуда ждать. Здесь же… ты просто сидишь часами на одном месте, прислушиваясь к каждому шороху, и испытываешь предынфарктное состояние когда пролетает птичка или в кустах пробежит мышь.
Рика была взволнована, но, как я уже говорил, она была хорошим воином. Очень хорошим.
— Давай малыш. — Вновь в моем ухе заговорил Танк. — Береги ее.
— С радостью.
Рика пробралась к зарослям орешника, устроилась в них поудобней и принялась нести вахту. Собственно, сиди, верти головой, напрягай перепонки и смотри, чтобы тебя не заметили первым. Мне-то Рику было отлично видно, а вот меня она не видела. Поэтому я позволил себе потянуться и откинуться на толстый ствол, с топорщащимся внешним слоем коры. Это был великолепный канадский тополь. Огромное дерево, никак не меньше сорока метров высотой, с длинными мощными ветвями, раскидистое, как раз начавшее процедуру косметического сбрасывая «старой кожи».
Танк был прав — это дерево было лучшим выбором. Я прекрасно видел холм, поляну за ним, да и во все стороны открывался хороший обзор. А вот меня, во тьме листьев не так-то просто было заметить. Я взобрался примерно на две трети высоты тополя. Выше ветви становились тоньше, а я хотел проводить это время с комфортом. Несколько толстых ветвей составляли неплохой каркас, на них можно было даже спать. Но я решил довести все до совершенства. Заблаговременно запасшись несколькими кусками старой ткани и парой метров веревки, из всего этого, буквально за четверть часа, я соорудил нечто вроде гамаков между каждой из ветвей. Так что у меня теперь была ровная (ну, строго говоря, далеко не ровная) площадка, на которой можно было даже лечь почти во весь мой рост.