Доргрила мгновенно очаровало ужасное лицо перед ним.
— А это кто такой? — спросил он заинтересованно.
Раздавшийся голос был больше похож на женский:
— Меня зовут Элмид Гот, сир. Я тоже был советником покойной королевы. Могу ли я попросить у вас личной аудиенции?
Доргрил оглядел лица других людей, на которых был написан страх. Они ждали решения своей судьбы. «И бойтесь дальше, люди добрые, — подумал он, — и подчиняйтесь мне». Он чувствовал, как Орлак пытается забрать назад собственный разум. Парень обладал могучей силой, и следовало ее опасаться. Ведь она помогла Орлаку выстоять в сражениях с Паладинами и победить их. Мальчик умел пользоваться магией, и его магические возможности превышали возможности Доргрила.
Но опыта Орлаку недоставало. Он ведь привык пользоваться лишь одним видом магии, необходимым для убийства Паладинов. Правда, Доргрилу приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не позволить носителю выпустить силу.
Все ждали.
— Можете идти. Я вас еще приглашу, — сказал он, потом посмотрел на Гота. — А вы останьтесь.
Доргрил смотрел, как люди в еще большем замешательстве и страхе пытались как можно быстрее покинуть зал.
Он отметил удовлетворенный взгляд Гота и ухмылку, с которой тот взглянул на другого советника, но Доргрил временно игнорировал человека перед собой. Вместо этого старший бог решил обраться к Орлаку.
«Теперь можешь забрать свое тело назад. Но не забывай этих ощущений, не забывай, что я снова могу им воспользоваться, как только захочу».
Доргрил не дал Орлаку возможности ответить, и в мгновение ока опять превратился в мерцающий красный туман. Носитель снова ощущал свое тело. У него дрожали ноги, он нащупал рукой трон у себя за спиной. О, Свет! Как он ослаб!
Оставшийся в зале человек, Гот, разговаривал с ним. Мгновение Орлак даже не слышал, что он говорит, а только видел, как шевелятся губы говорившего.
— Вы уверены, что ничего не хотите? Я принесу, — повторил Гот.
Орлак боролся с головокружением.
«Я с тобой еще разберусь», — проворчал он мысленно, но Доргрил не ответил. Однако молодой бог почувствовал, как мерцание на мгновение стало ярче, словно дядя пережил вспышку гнева.
Зал опустел, за исключением его самого и Гота. Орлак еще какое-то время приходил в себя. Советник разумно молчал и не шевелился.
— Что вы хотели мне сказать? — спросил, наконец, Орлак, никак не объясняя своего странного поведения.
Гот чувствовал себя выведенным из равновесия. Он привык разбираться в любой ситуации. Его живой ум и способность быстро реагировать на постоянно изменяющиеся условия означали, что он мог составить план за несколько секунд, а если требовалось — то отказаться от него и переработать. Советник знал, что обладает удивительной способностью видеть события практически с любой точки зрения. Именно поэтому, считал он, ему все время удается избежать возмездия. Его блестящий тонкий ум так и не смог найти объяснения только одному — доброму здравию и жизненной силе Торкина Гинта. Он лично видел, как тот умер, видел, как обвисло его тело, как Гинт сделал последний вздох перед смертью… Советник не мог предложить ни одного объяснения возвращения врага к жизни, если тот вообще умирал.
Теперь перед ним встала еще одна проблема, которую требовалось решить — Орлак. Откуда он появился? Почему для него так важен этот трон? Например, почему это королевство, а не Таллинор? Гот почувствовал холодок, что было для него редким ощущением, когда златовласый человек внезапно заговорил низким, пугающим голосом.
Гот, который никого не боялся, в это мгновение испытал благоговейный трепет перед кем-то, кто был намного сильнее и умнее его самого. Советник испугался. Глупые люди в зале что-то бормотали насчет борьбы с этим врагом. Смешно! Разве они не видели мертвых и умирающих на площади? Разве они не слышали ужасающие рассказы о том, как этот человек прошел сквозь железные ворота?… Более того, он просочился через них! Солдаты побросали оружие в страхе и готовности подчиняться. Сражаться с этим человеком нельзя (если он вообще человек). Ведь у смертного просто не может быть такой магической силы, не так ли?
Теперь он смотрел в фиалковые глаза, которые в свою очередь разглядывали его самого. Орлак оказался потрясающе красив. Хотя он и был блондином, манерой держаться и вообще всем, кроме цвета волос, он напоминал Готу Торкина Гинта, самого ненавистного из всех людей. Возможно, все дело в необычно высоком росте и широченных плечах, — решил советник. И эта проклятая широкая, веселая улыбка!..
Орлак ждал. Казалось, что затянувшаяся пауза забавляет его.
— Простите, сир, — Гот снова низко поклонился. — Я еще не полностью пришел в себя. Ваше появление испугало нас всех.
— Кипреанцы могут больше не бояться меня, — спокойно сказал Орлак.
Гот удивился.
— Но вы убили столько людей! Как они могут вас не бояться? — советник не смог сдержаться и приготовился к болезненному ответу.
— Это нужно было сделать, — ответил златовласый человек.
— А что вы хотите, сир? Может, я могу сослужить вам службу?
— Я так не думаю, королевский советник. То, что я хочу, вы мне дать не можете.
Гот решил положиться на свою удачу. Она пока сопутствовала ему, и терять теперь было нечего. Наоборот — может быть, он получит все, если расположит к себе этого сильного мага.
— Я могу вас удивить.
— Я хочу стереть с земли Таллинор, перебить всех его жителей, а человека по имени Торкин Гинт заставить встать передо мной на колени и поклониться мне! — заявил Орлак более громким и холодным голосом.
Гот едва ли заметил, как изменился тон Орлака — такой шок он испытал от услышанного. Бывший Главный Инквизитор задрожал от возбуждения.
Теперь Гот оказался на коленях, он сам желал преклониться перед этим могущественным человеком, который желал той же мести, что и он сам.
«О, родственная душа!» — хотелось воскликнуть советнику. Вместо этого он радостно сжал ладони перед собой, неотрывно глядя на Орлака.
— Мой господин, я на самом деле смогу вам помочь в том, чего вы так сильно хотите. Я таллинезец, раньше служил Главным Инквизитором королевства. На этой земле нет ни одного человека, которого бы я больше хотел видеть стоящим на коленях перед вами, чем Торкин Гинт. Я хочу видеть его боль, я презираю и ненавижу его каждой унцией своей крови.
Теперь пришел черед Орлака удивляться:
— Вы его знаете? И знаете, как он выглядит?
— Как он выглядит?! Ха! — Гот почти забылся. — Он — мой враг. Я едва не убил его, но потерпел провал, сир. Вместо него отравилась королева.
Он и сам не заметил, как выложил Орлаку всю историю.
— Вы убили ее?
Гот занервничал и огляделся, проверяя, не проскользнул ли в зал кто-то из кипреанцев, и не донеслось ли до вошедших признание. Советник кивнул — и не удивился, снова услышав смех Орлака. На этот раз златовласому мужчине было очень забавно.
— Но убить вы хотите Гинта? — уточнил Орлак, отсмеявшись.
— Всем сердцем. И его женщину. Ее зовут Элисса. И всех тех, кто его поддерживает. Их слишком много, чтобы сейчас перечислять их, мой господин. Я хочу, чтобы умерли они все, включая короля, который, как я слышал, недавно женился на Элиссе и сделал ее королевой Таллинора. Надеюсь, что доживу до того дня, когда его держава рухнет, а он будет лежать мертвым в руинах.
— В вас много ненависти, Гот, — заметил Орлак.
— У меня есть для нее основания, мой господин. Именно поэтому я буду слепо и верно служить вам, исключая все другие интересы. Ведь вы хотите того же, к чему стремлюсь я.
Орлак молчал, оглядывая этого странного человека. Чудесно, что они так сильно ненавидят одного и того же человека… и одно и то же Королевство. Он задумался, почему, но затем отбросил этот вопрос. Его это на самом деле не волновало. Зато произвела впечатление страсть Гота. Не оставалось сомнений в его искренности. Глаза советника говорили Орлаку, что собеседнику не свойственны никакие угрызения совести, никакое сочувствие к прочим.