— Ну, если я не ошибаюсь, то встреча проходила у нас перед глазами!
Элисса любила эту широкую улыбку, которая затрагивала и глаза. Темно-голубые глаза Тора начинали гореть еще ярче, если такое вообще было возможно.
— Нет… Не Лаурин. Конечно, нет! — сказала королева, наслаждаясь интригой.
— Запомни мои слова, — сказал Тор. — Готов поспорить: это еще закрепится поцелуем или чем-то большим ко времени моего возвращения, — добавил он, театрально выгнув брови.
Элисса рассмеялась:
— Десять соверейнов, если ошибешься.
— У меня нет десяти соверейнов, но я все равно готов поспорить, — ответил он.
Но оба радовались недолго.
— Давай не будем растягивать боль, — предложил Тор. — Я люблю тебя, Элисса, но ты больше не моя. Мы должны помнить, кем ты стала теперь.
— Ты можешь его простить, Тор?
— Если помнишь, я уже это сделал… много лет назад.
— Нет, я имела в виду… за любовь ко мне?
«Я уже сделал это… много лет назад», — отправил он мысленный импульс прямо ей в сознание.
Королева почувствовала, что готова расплакаться. Значит, Тор знает столько, сколько она подозревала. И отправляясь на смерть, он представлял, что Лорис имеет на нее виды.
— Он так сильно меня любит, Тор. И для него хорошо, что я нахожусь рядом с ним. Я могу изменить его взгляды на некоторые вещи, могу помочь стать лучшим королем. Но у меня разрывается сердце…
Тор поцеловал ее в губы, чтобы она замолчала.
— Не нужно, чтобы оно разрывалось. У тебя теперь есть обязанности. Я понимаю, почему он тебя любит, поскольку тоже люблю тебя. Я прощаю его, прощаю тебя за то, что ты любишь его. Теперь важны наши дети, Элисса. Помоги ему понять их важность. Я считаю, что пришло время нашему королю узнать все. Расскажи ему, что тебе известно. Пусть осознает необходимость помочь в достижении наших целей… Иначе Таллинор погибнет с его народом. Теперь победа — наша задача.
Тор достал из кармана архалит, который ненавидел, и после болезненного кивка Элиссы снова прикрепил к ее лбу. Камень сразу же присосался. Она ненавидела внезапное исчезновение волшебства, которое окружало ее без камня. Элисса остро чувствовала потерю привычных ощущений.
Затем Тор наклонился и очень нежно поцеловал ей руку.
— Я ухожу, Ваше величество.
Она в ответ коснулась его мягких красивых волос, позволяя ему уйти.
Несмотря на боль в груди от необходимости нового расставания с Элиссой, Тор почувствовал облегчение, снова покидая дворец и все то, о чем он ему напомнил. Он все еще ощущал вкус губ любимой, запах ее духов, который остался с ним. Гинт с сожалением понял: возможно, ему никогда больше не удастся ее поцеловать. С королем в Тале у него не останется прежнего доступа к Элиссе.
Тор вздохнул и решил, что все происходит так, как должно. Его дети в безопасности, теперь в случае необходимости Элисса защитит их даже ценой собственной жизни. Сам Тор должен возвращаться в Сердце Лесов, чтобы отыскать мальчика, Рубина.
При мысли о втором сыне настроение у него улучшилось, и Тор почувствовал себя счастливым, когда над вершинами деревьев появился, наконец, Клут.
«Как она?»
«Потрясающе красива. Это выводит из равновесия».
«Ну, она всегда была красива, Тор. Как она восприняла Гидеона и Лаурин?»
«Она уже полюбила их. Но им потребуется больше времени, чтобы принять королеву Таллинора, как давно утерянную мать. Даже больше, чем потребовалось, чтобы принять меня…»
«Возможно, — согласилась птица. — Как я предполагаю, Саксон остается?»
«Да, теперь он будет держаться рядом с Элиссой».
Обостренным слухом Тор уловил стук копыт. К ним приближался конь.
«Всадник один?» — уточнил он, зная, что Клут обладает таким же прекрасным слухом, и гораздо больше видит, летая над вершинами деревьев, чем способен разглядеть с земли Тор.
«Одинокий всадник скачет на большой скорости. Да так шею свернуть можно! Вероятно, очень срочная новость для обитателей дворца».
Тор решил подождать на краю пыльной дороги. На этой скорости всадник, вероятно, не сможет объехать его. Поэтому придется проявить предосторожность и уйти подальше с пути животного.
Всадник появился через несколько секунд. Он даже не взглянул в сторону Тору, но Гинт обратил внимание, что челюсти у посыльного плотно сжаты, и он полностью сосредоточен на скорейшем достижении цели. А по щекам у него текут слезы… или это следы дождя?
Клут молча опустился на плечо Тора.
«Он скачет так быстро, что у него слезятся глаза», — заметил Тор.
«А ты обратил внимание на жеребца? На нем виднелась личная эмблема короля. Странно для посыльного, как считаешь?»
«Я не заметил, это ты всегда обращаешь внимание на подобные вещи, Клут».
Если бы птица могла пожать плечами, то Клут обязательно так бы и поступил.
Тор задумался о важности послания.
«Вероятно, у него очень срочное сообщение, раз он скачет так опасно быстро. Саксон рассказывал мне про отряд «Щит». У них очень строгий свод правил. Если не ошибаюсь, на такой скорости разрешается ездить во время охоты, на соревнованиях, в случае непредвиденных обстоятельств и войны».
«Не исключено, он просто наслаждается возможностью пустить такое прекрасное животное во весь опор — нечасто посыльному предоставляется такой шанс».
«Да… Ты вероятно прав. Король должен вернуться через час, и если честно, я не хочу снова появляться во дворце».
Он представил возвращение короля и то, как Элисса ждет мужа на ступенях, готовая обнять его и приветствовать, а потом сообщить кое-какие тревожные новости.
Но Элиссе больше никогда не представилось возможности снова поговорить с Лорисом.
Глава 3
Траур в Таллиноре
Орлаку никогда не было уютно с Доргрилом в голове. Но он начал приспосабливаться к этому во время путешествия с возвышенностей у Нима к столице. Теперь они шли уже пять дней, и Орлак должен был признать: широкие взгляды Доргрила, по крайней мере, развлекали. Они оказались весьма занимательными.
Дядя несколько раз заставил его смеяться вслух, хотя оба согласились: если Орлак рассмеется так в окружении людей, то его посчитают сумасшедшим. Но во время путешествия по живописной сельской местности Кипреса он мог сказать, что в целом наслаждается жизнью.
Орлак был готов терпеть Доргрила, пока тот продолжает подпитывать его желание мести, и оставляет все прочее в покое. Он даже был временно удовлетворен сложившимся положением.
«Кипресу требуется новая королева», — внезапно заявил Доргрил.
«А как насчет нового короля?»
«В этом обществе царит матриархат… И так было всегда».
«А нет никакой наследницы?»
«Я не знаю ни об одной».
«Ну, тогда мы им ее обеспечим».
«Правильно».
«А каким образом?»
«Оставь это мне».
«А они ее примут?»
«Примут. Они испуганы, встревожены, сбиты с толку, а, самое главное — они в печали».
«Но почему это заставит их принять незнакомку?»
«Ты просто шагай, мальчик, и дай мне подумать».
Орлак пожал плечами. Он был сам счастлив помолчать, и радовался тому, что Доргрил не в состоянии добраться до его мыслей. Они оставались его собственными, что и хорошо. Внезапно появилась навязчивая идея познать женщину.
Он жил уже несколько столетий и, если не считать детства, провел все время в борьбе. Орлак использовал свой ум и магические способности против других. Новая восхитительная свобода искушала, конечно, если можно назвать свободой состояние, когда дух другого бога сидит у тебя в голове. Доргрил рассказал ему об удовольствиях, которые дает жизнь, и теперь Орлак понимал, чего оказался лишен. Сколько всего он пропустил! Одна лишь прогулка по красивой сельской местности доставляла удовольствие.
Орлак знал, что Доргрил, вероятно, ухмыльнулся бы на подобное замечание, и заявил бы, что это ничто в сравнении с красивой и покорной женщиной, стоящей на коленях перед тобой. Ты запускаешь ей руки в волосы, а она доставляет тебе удовольствие. Нужно столько узнать и попробовать!