Глава 3
И от слабостей бывает польза
Значит, это не случайность, и на вокзале кто-то нарочно толкнул меня под поезд! Кому нужно, чтобы я умерла? Неужели Олег решил подстроить несчастный случай, чтобы я не смогла доказать свою невиновность? Но почему тогда он убежал? Ему ничего не стоит остаться и убить меня…
Не успеваю додумать, как сверху летит еще один кирпич. Отскакиваю, но он быстрее — приземляется мне на ногу. Боль отдает в груди. Значит, Олег и не думал убегать, а всего лишь пошел за новым снарядом. Теперь кирпичи летят один за другим, а я, как заяц с раненой лапкой, запрыгиваю под козырек. Здесь кирпичам меня не достать, но что, если муж спустится и добьет меня сам? Ира была права: если бы я уехала в другой город, Олег вряд ли стал бы меня искать. Но ему нужно свалить на кого-то убийство дочери. Скорее всего, он боится, что в полиции я смогу оправдаться или расскажу, как он меня избивал.
На крыше раздаются тяжелые шаги. Слышно, как под ногами шуршит керамзит. Справа от меня из-за козырька медленно выползает тень. Я замираю, боясь даже вздохом выдать себя. Тень убийцы становится короче и одновременно расширяется. Он приседает на корточки и наклоняется, чтобы найти меня. Из-за козырька появляется серый полукруг. Это капюшон. Сейчас он еще немного опустит голову, и я пропала. Вместо того чтобы сильнее наклониться, он замирает. Макушка на миг зависает и, как будто испугавшись, ускользает обратно. Наверно, он надеялся разглядеть мою тень, но побоялся, что, если слишком сильно наклонится, я увижу его лицо. Сомневается, удастся ли меня убить.
Его неуверенность придает мне мужества. Я позволяю себе снова дышать. Вдох получается слишком глубоким и жадным, полным шипящих звуков. На мое счастье как раз в этот момент убийца поднимается с корточек и не замечает шума. Тень снова вырастает и худеет. На крыше раздается негромкий треск. Убийца шагает влево, тень приближается, нависая прямо надо мной. Опираясь рукой о стену, я всем телом изгибаюсь вправо. В эту же секунду сверху летит кирпич, ударяясь о стену в том месте, к которому только что прижималось мое бедро. Зажмурившись от грохота, я стою на одной ноге. Левая ступня прижимается к правой лодыжке, как будто прося защиты у своей более удачливой сестры.
Теперь нужно тихо опустить ногу и сделать шаг влево. Видимо, убийце все-таки удалось разглядеть мою тень, потому что после первого промаха он снова движется в правильном направлении. Еще сильнее вжавшись в кирпичную стену, я плавно отъезжаю в сторону. Локти покрываются ссадинами, но сейчас не время обращать внимание на такие мелочи. На этот раз убийца не спешит бросать кирпич. Может, у него заканчивается запас? Хорошо бы. Так и не отважившись на бросок, он снова идет влево. На улице становится настолько темно, что с каждой минутой все труднее разглядеть перемещение теней. Треск на крыше длится дольше, чем в прошлый раз. Как узнать, шел ли он все время в одном направлении или после первого шага повернул в обратную сторону? Остается только доверять собственному слуху.
Я отступаю вправо. Очередной кирпич приземляется рядом с моим плечом. В панике отпрыгиваю обратно. Следом летит еще один снаряд. Я ошиблась: убийца не бережет патроны, он прислушивается к каждому моему движению. На этот раз медленно и — насколько возможно — бесшумно ползу по стенке к левому краю. Судя по звуку, а точнее, его отсутствию, убийца продолжает стоять на месте, пытаясь различить среди шелеста листьев на деревьях и пения птиц мои шаги.
В этот момент к звукам природы прибавляется лишний, искусственный, рев. Я оглядываюсь и замечаю приближающуюся машину. Фары сначала подсвечивают здание библиотеки слева, а затем свет медленно ползет вправо. Из-под ног на глазах выползает моя тень. Я глубоко вдыхаю и бросаюсь вперед. Что есть сил бегу из ловушки, в которую сама запрыгнула. Каблуки разъезжаются в стороны, скрежеща по плитке металлическими набойками. Вслед летят кирпичи и доски, что-то тяжелое попадает в спину. Вместо того чтобы упасть, в горячке я еще больше ускоряю темп и сворачиваю на тропинку. Нестройный ряд сосен пытается меня запутать, но я преодолеваю эту полосу препятствий. Прислонившись к самому толстому из стволов, съезжаю на землю и оглядываюсь. Надо убедиться, что убийца не побежал следом. От меня тянется дорожка из битых кирпичей, а за ней, на краю крыши, стоит он. В темноте не разглядеть, кто это, издали виден только расплывчатый силуэт. Я не рискую приближаться, все равно не удастся рассмотреть его лицо. Человек разворачивается и уходит в глубь крыши, откуда не выглядывает даже тень.