Весь день я занимался делами, не слишком в них вникая. Моя рассеянность стоила мне множества лишних синяков, которые я получил во время тренировки со своим отрядом стражи. Кроме того, мне пришлось отправиться на примерку новой формы. Несколько дней назад я стал членом созданной перед путешествием на Внешние острова стражи принца. Чейд позаботился, чтобы я не только вошел в элитный отряд, но чтобы мне выпал жребий сопровождать принца на острова. Форма была синей, с оленем Видящих на груди. Я надеялся, что моя будет сшита хотя бы за пару дней до отплытия, чтобы я успел добавить несколько маленьких потайных карманов. Некоторое время назад я заявил, что больше не намерен быть тайным убийцей для Видящих, но это не означало, что я собирался полностью отказаться от того, чему научило меня мое ремесло.
Мне повезло, что вечером мне не нужно было встречаться с Чейдом и Дьютифулом, поскольку они моментально поняли бы, что со мной что-то происходит. Когда я освободился и отправился в город, я решил взять выходной и не ходить в таверну, где собирались жители Внешних островов, а вместо этого повидаться с Недом. Мне нужно было сказать моему приемному сыну, что меня «выбрали» сопровождать принца, и заранее попрощаться с ним на случай, если у меня не будет времени потом.
Я уже довольно давно не навещал Неда и посчитал, что до отплытия осталось совсем мало времени и я могу с полным правом попросить мастера Гиндаста отпустить его со мной на целый вечер. Меня радовали успехи, которых мальчик добился после того, как поселился с другими учениками в доме мастера и начал отдавать все силы обучению. Мастер Гиндаст по праву считался одним из лучших мебельщиков города. И мне повезло, что он согласился взять в ученики Неда – правда, не без некоторого участия Чейда. Если мальчик сумеет добиться успеха, он сможет легко найти работу в любом из Шести Герцогств.
Я пришел в дом Гиндаста, как раз когда ученики готовились к ужину. Самого мастера не оказалось на месте, но один из его старших помощников отпустил Неда со мной. Меня удивил мрачный вид, с которым он согласился выполнить мою просьбу, но решил, что у него какие-то собственные неприятности. Однако Нед был не слишком рад меня видеть, чего я никак не ожидал. Он довольно долго искал свой плащ, а когда мы вышли из дома, молча шагал рядом со мной.
– Нед, у тебя все в порядке? – спросил я наконец.
– Думаю, да, – едва слышно ответил он. – Но я не сомневаюсь, что у тебя на этот счет другое мнение. Я дал мастеру Гиндасту слово, что сам во всем разберусь. Обидно, что он по-прежнему считает необходимым сообщать о моих делах тебе, и вызвал тебя, чтобы ты меня отчитал.
– Я ничего не понимаю. О чем ты? – постарался как можно спокойнее поинтересоваться я, хотя сердце у меня упало. Я тут же вспомнил, что отплываю через несколько дней, и спросил себя, сумею ли разобраться с проблемами Неда за оставшееся время. Не в силах больше сдерживаться, я выпалил: – Меня выбрали. Я скоро отплываю с принцем, буду сопровождать его на Внешние острова. Я пришел, чтобы сообщить тебе эту новость и провести с тобой вечер, перед тем как мы расстанемся.
Нед возмущенно фыркнул, но, думаю, разозлился он больше на себя самого. Он выдал мне свой секрет, а я мог бы ничего не узнать, если бы он был немного терпеливее. Наверное, это перевесило удивление или огорчение, которое он мог испытать, узнав мою новость. Я шел рядом с ним, терпеливо дожидаясь, когда он заговорит. На вечерних улицах Баккипа царила тишина. Дни стали немного длиннее, но жители вставали рано и предпочитали ложиться, когда еще было достаточно светло. Нед продолжал помалкивать, и тогда я предложил:
– Тут неподалеку «Собака и свисток», вполне приличное заведение, где неплохо кормят и подают хорошее пиво. Пойдем?
Не встречаясь со мной глазами, он возразил:
– Я бы лучше пошел в «Заколотую свинью», если тебе все равно.
– Мне не все равно, – ответил я, стараясь сохранять спокойствие. – Таверна расположена рядом с домом Джинны, и тебе прекрасно известно, что она иногда туда заходит. А еще ты знаешь, что мы с ней в некотором роде расстались. Сегодня вечером я бы не хотел ее видеть.
Кроме того, я слишком поздно узнал, что в «Заколотой свинье» собираются обладатели Уита, хотя никто вслух об этом не говорил. Вот одна из причин дурной репутации заведения, остальные заключались в том, что там действительно было грязно и довольно убого.
– А не потому ли ты возражаешь, что Сванья тоже живет рядом? – упрямо спросил он.
Я подавил тяжелый вздох и повернул в сторону «Заколотой свиньи».
– Мне казалось, она тебя бросила, променяла на того морячка и его подарки.
Он отшатнулся от меня, но ответил, стараясь говорить спокойно:
– Мне тоже так казалось. Но когда Рефтен снова ушел в море, она меня нашла и рассказала, как все обстоит на самом деле. Ее родители устроили и одобряют этот брак. Вот почему они отнеслись ко мне с такой враждебностью.
– Получается, они думали, что ты знаешь о помолвке и продолжаешь с ней встречаться?
– Наверное. – И снова его голос прозвучал нейтрально.
– Она могла бы сказать родителям, что обманула тебя. Или сообщить тебе про Рефтена.
– Все было не так. – В голосе Неда появились сердитые нотки. – Сванья не собиралась никого обманывать. Сначала она думала, что мы будем просто друзьями и говорить мне о том, что ее просватали, нет никакой необходимости. А когда мы полюбили друг друга, она побоялась рассказать мне про Рефтена, не хотела, чтобы я считал ее неверной, думал, будто она ему изменяет. Но на самом деле он ей никогда не нравился; у него только и было что «слово» ее родителей.
– А когда он вернулся?
Нед тяжело вздохнул, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
– Все очень сложно, Том. Ее мать больна, и она очень хочет, чтобы Сванья вышла за Рефтена. Он сын ее подруги детства. А отец считает, что, раз он дал слово, он уже не может взять его назад. Он гордый человек. Поэтому, когда Рефтен вернулся в город, Сванья решила сделать вид, что у них все хорошо, – пока он снова не уйдет в море.
– Теперь, когда он ушел в море, она к тебе вернулась.
– Да. – Нед произнес это слово так, словно ему больше нечего было сказать.
Я обнял его за плечи и почувствовал, что у него напряжены все мышцы. Я задал вопрос, который не мог не задать.
– А что будет, когда он снова вернется в порт, с подарками, считая, что она его возлюбленная?
– Она ему скажет, что любит меня и принадлежит мне, – тихо ответил Нед. – Или я сам скажу. – Некоторое время мы шли молча. Нед так и не расслабился, но по крайней мере не сбросил мою руку. – Ты считаешь, что я веду себя глупо, – сказал он наконец, когда мы свернули на улицу, на которой находилась «Заколотая свинья». – Ты уверен, что Сванья играет со мной и что, когда Рефтен вернется домой, она снова меня бросит.
Я заставил себя произнести жестокие слова как можно мягче.
– Я не исключаю этого.
Он вздохнул, и его плечо расслабилось у меня под рукой.
– Я тоже. Но что мне делать, Том? Я ее люблю. Только Сванью, и больше никого. Она моя вторая половинка, и когда мы вместе, мы становимся единым целым. Я так чувствую. Вот я сейчас иду рядом с тобой, рассказываю о ней и кажусь самому себе доверчивым дурачком. Поэтому я говорю вслух о своих сомнениях. Но когда я рядом с ней и она смотрит мне в глаза, я знаю, что она говорит правду.
Мы еще немного прошли в молчании. Жизнь города замедляла свой бег, трудовой день подошел к концу, пришло время ужина и уютного вечера в кругу семьи. Торговцы закрывали на ночь ставни в лавках, из окон плыли ароматы готовящейся еды. Таверны звали таких, как мы с Недом. Я пожалел, что мы не можем просто зайти куда-нибудь и спокойно перекусить, болтая о пустяках. Мне казалось, что у Неда все уладилось и я могу спокойно покинуть Баккип. Я задал вопрос, неизбежный и такой же дурацкий: