— Не Виктору, мне рассказывать, как работать.
Пропустив Мару, Ольга хлопнула дверью, перед острым носом личного помощника Соболева. От этого Мара не смогла сдержать вздох облегчения. За дверью оказался самый настоящий гинекологический кабинет. Зная Виктора Мара уже спокойно могла сказать, что данный кабинет мог использоваться не только по назначению.
— Ну что же, всё как обычно. Проходим за ширму и готовимся.
Готовиться девушке не пришлось. Зная куда идёт, она облачилась в просторное тыквенного цвета платье ниже колен. Необходимо было лишь снять бельё. В этом платье она себе напоминала заключённую из американского фильма.
Доктор вошла за ширму, когда Мара удобно устроилась на кресле. Ольга успела сменить синий брючный костюм на белый медицинский халат и шапочку.
— Ну что, приступим?
Начав осмотр, доктор изменилась в лице. Синяки были не только на горле, но и на бёдрах, талии и лодыжках девушки. Доктор старалась осматривать Мару едва касаясь как можно меньше причиняя боль.
— Что же вас глупых тянет к нему.
Шёпот доктора Мара расслышала и решила попытать счастье, вдруг получится что-то узнать.
— Что, совсем плохо? Хуже, чем у других?– постаралась сделать вопрос как можно более невинным.
— Да нет у тебя ещё хорошо.– увлечённая осмотром, заговорила Ольга.– А вот глупышка год назад, вообще была плоха. А ей всего-то девятнадцать тогда было. Здоровье никаких денег не стоит.– и только поняв что проболталась, умолкла.
— Не бойтесь. Я не расскажу о нашем разговоре.
Недоверчиво посмотрев на Мару, доктор всё же промолчала. Осмотр она закончила в полной тишине.
— Всё, одевайся.– отстранилась Ольга, стягивая перчатки.– Я дам тебе лекарство. Но главное это покой в течение трёх дней минимум.
Приведя себя в порядок, Мара присоединилась к Ольге, монотонно записывающей порядок и метод, использование медикаментов. Маре был выдан тест на беременность и отправлена в туалет при кабинете. Зачем это было сделано она даже не могла себе представить.
— Отрицательно.– объявила она, показывая пустое окошко доктору.
— Это хорошо. Садись, сделаю тебе инъекцию.
— Это ещё зачем?– Мара опасливо попятилась к двери.
— Для твоего же блага. Или ты хочешь забеременеть от этих развлечений.– поняв, что опять сказала лишнего, доктор недовольно сверкнула глазами.– Садись, дурёха, тебе же лучше будет.
Не желая иметь последствия в виде ребёнка неизвестно от кого или хуже того от Виктора, Мара согласно кивнула. Руку ужалила тонкая игла, водя лекарство.
— Прими мой совет.– заговорила Ольга на прощание так тихо, чтобы её слышала только Мара.– Беги, если хочешь жить нормально. Непохожа ты не на одну из стерв Соболева.– и добавила громче.– Виктору я позвоню сама, расскажу о результатах и рекомендациях.
Поняв, что их подслушивают, Мара резко толкнула дверь, за нею послышались приглушённые женские маты. Подслушивать вредно для здоровья решила Мара, ехидно улыбаясь потирающий ухо Вике.
Доктор уехала, а Мару отвели обратно в тюремные покои. Она надеялась, что те самые три дня проведёт спокойно без домогательств Виктора. Но, видимо, зря надеялась. Он пришёл в эту же ночь.
— Иди ко мне.– скомандовал Виктор, устраиваясь в кресле.
— Доктор сказала мне нельзя.
— Доктор говорила о сексе, но ничего не сказала, про твой милый ротик.– Мара стояла, не двигаясь. Виктора это начало нервировать.– Ты забыла о нашем уговоре. Спокойствие в обмен на покорность.
— Нет, не забыла.– выплюнула девушка, становясь на колене перед мучителем.
— Вот и хорошо. Лучше займи свой дерзкий ротик полезным делом.
Как только губ Мары коснулся твёрдый член, в комнату вошла Вика. Не дав Маре отстраниться, Виктор насаживал свой орган, удерживая её за волосы. Умелые руки секретарши массировали уставшие за день плечи хозяина. Изредка она бросала ехидные взгляды на Мару, демонстративно лаская поцелуями плечи и шею Виктора.
Маре было противно и тошно всё это видит, и она закрыла глаза, пряча стыд и слёзы. Она хотела, чтобы её стошнило прямо на дорогие ботинки мучителя, но выработанный за полгода рефлекс не позволял этого сделать. Удовлетворившись, Виктор сразу же покинул комнату. За ним вслед медленно потянулась и Вика.
— Соска.– бросила она на прощание.
— Стерва.– не осталась в долгу Мара. Выплюнув охрипшим голосом ей в спину.
Все три дня он приходил в компании личной помощниц. По истечении срока наступила ночь пыток. Виктор назвал её ночью красных фонарей. Карнавал похоти, где она главное блюдо.
Глава 7
После карнавальной ночи, пришла в себя Мара, ближе к обеду. Не открывая глаз, повернулась на спину. Тихий шорох постельного белья. Голова гудит, каждый сантиметр тела ноет. Не хочется ни плакать, ни кричать ничего. Не осталось никаких чувств. Хотелось, как в детстве прижаться к маме, и она, гладя по волосам, говорила, что всё будет хорошо. Во всём, что произошло, виновата лишь она сама. Старалась не замечать, кем, на самом деле является её любимый, а когда поняла было уже поздно. Чудовищем. Извращённым в своей любви уродом. О нет, он не был болен. Он таким рождён.
Раскрыв глаза, уставилась в потолок. Как же Мара ненавидела эту комнату. И дело не в обшитых тёмным деревом стенах, мебели и виде из окна. В принципе комната довольно уютная. А в том, что это была тюрьма. Нет, её не запирали. Можно было спокойно выйти из комнаты, спустится вниз и даже прогуляться во дворе. Но дальше двухметрового забора не уйти. Вот такая элитная тюрьма.
Нужно привести себя в порядок. Просто для себя самой. Из комнаты вели три двери. Ванная и гардеробная соединялись между собой ещё одной дверью. Небольшая гардеробная заполнена красивыми нарядами, только два спортивных костюма и миленькая пижама выделялись простотой. Одела тот, что висел ближе тёмно-синего цвета. До вечера совершенно свободна. И эта свобода пугала ни чуть не меньше тюремного заключения.
Вариантов, чем занять себя до вечера было немного. Первый — жалеть себя и заливается слезами в постели. Второй — успокоить маму и пообщаться с сыном по видео связи. Он ей, наконец, разрешил пользоваться ноутбуком. Даже самый близкий ей человек мама, не знала где и что с ней на самом деле. С того дня, как она села в такси, прошло немало дней. Как же было сложно не поделиться и попросить совета у той, от которой практически не было секретов до встречи с Виктором. Неведение и неприкосновенность семьи, были залогом подчинения. Маме пришлось соврать, что всё хорошо.
Общение по скайпу вышло тёплым, но немного грустным. Алёшка всё время болтал про садик, как соскучился и про нового члена семьи. Рыжего котёнка Федю. Они с бабушкой нашли его у мусорных контейнеров. Грязный, голодный, он жалобно мяукал. Не смогли пройти мимо. Забрали домой, отмыли и накормили. Котёнок оказался очень весёлым. И спит теперь каждую ночь в ногах у сына. Ребёнок даже притащил котёнка к компьютеру, чтобы показать. Маре до боли в сердце хотелось прижать к себе своё солнышко. И не отпускать, вдыхая тёплый запах родного ребёнка. А мама всё больше задумчиво молчала. Только под конец, когда Алёшка убежал гулять с котёнком, спросила всё ли хорошо.
— Да мам, всё нормально.- враньё давалось тяжело.
— А чего в домашней одежде и средь бела дня звонишь?
— У партнёров что-то случилось. И они не смогли прийти на встречу. Так что у нас неожиданно появился выходной.- тон Мары звучал наигранной весело, даже на её взгляд.– Не буду же я отдыхать в деловом костюме.