Отстранившись, быстрыми движениями, сбросил свою одежду. Нетерпеливо склонившись, провёл рукою по дрожащему от прикосновений телу. Вздох наслаждения сорвался с губ Мары. Не разрывая взглядов, развёл женские бёдра, становясь между ними.
Ему хотелось видеть её глаза, когда пульсирующая от возбуждения плоть, остановившись у самого входа, толчком заполняя собою. Губы девушки дрогнули в немом крике. Следующие его движения были плавные и осторожные. Ими дразня, он сводил её с ума.
Ногами обхватив мужчину, Мара отдавала всю страсть, скопившуюся долгими годами. Упёршись локтями в упругий матрас, свои широкие ладони положил под голову девушки и, сжав волосы в кулак, сделал так, чтобы она могла смотреть только ему в глаза. Хотел видеть её затуманенный взгляд, ловя каждую эмоцию. Пить с мягких губ, срывающиеся стоны. Телом к телу, так плотно, что чувствуется сердцебиение. Чтобы острые соски женской груди, впивались в мужскую.
Но вскоре осторожность ему надоела. Не желая больше себя сдерживать, он стал врывается всё сильней, терзая нежную плоть. Это не отпугнуло девушку, она лишь крепче прижалась, впиваясь в плечи красными коготками. Тихие всхлипы сменились громкими стонами. Отстранившись закинул её ноги себе на плечи и вновь вошёл, удерживая под попу. Грубые жёсткие толчки заставляли девушку вскрикивать и сильнее выгибается навстречу.
Рыкнув, он вышел из податливого тела, но для того лишь, чтобы перевернуть девушку на живот. Приподняв за талию, вновь войти уже в этой позе. С силой и грубостью, до краёв заполнять сочащееся страстью женское тело. Она уже не стонала, а кричала от удовольствия, более не сдерживая себя. С ним ей не нужно быть скромной, с ним она такая, какая есть.
Лицом уткнувшись в мягкую подушку, пытаясь приглушить крики, кусая ни в чём не повинную ткань. Внизу живота всё сильнее нарастало напряжение, требуя выхода, тело охватила дрожь.
Чувствуя, что она вот-вот взорвётся, Виктор жёстко шлёпнул по ягодицам, одновременно делая сильный толчок. Резкая вспышка наслаждения охватила тело, будто натягивая гитарную струну, а после лопнуло с тихим звоном в ушах, разлилась сладкой негой. Девушка обмякла. Последний раз войдя, мужчина резко вышел, заливая бёдра спермой.
Лишившись поддержки мужских рук, опустилась на пахнущее лавандой постельное бельё. Мара никогда не любила это растения. Но теперь запах лаванды будет приносить ей сладкие воспоминания их первого секса. Устроившись рядом с ней на спину, он потянул на себя затихшую девушку.
— Иди ко мне, Персик.– уложил её голову себе на грудь, осторожно поглаживая по спутанным волосам.
Сердце потихоньку успокаивало свой бег, убаюкивая девушку. И так сладко и спокойно ей не было никогда. Не нужно было стесняться своих форм и стыдливо прикрываться. Вскакивать в поиске халата или простыни.
Можно было просто лежать, чувствую на спине выводимые мужскими пальцами узоры. Слушать древнюю как мир мелодию, создаваемую сердцем и дыханием.
После был душ, милая болтовня и вновь страстные и нежные ласки.
И даже сейчас у него в машине всё ещё чувствовала негу наслаждения в крови, бегущей по венам. Мара грезила, как при следующей встрече вновь будет отдаваться ему и дарить в ответ наслаждение.
Совесть окончательно уснула в её душе.
***
Через три дня Мара встретилась с подругой в уютном кафе. В которое они ходили при редких встречах
— Ну не тяни. Зарегистрировалась на новом сайте или нет?
— Ну-у-у…
— Ну что “ну”!Ты хочешь, чтобы твоя наилучшая подруга и косметолог умерла от любопытства?! Вот я возьму сейчас и расплачусь.– девушка уже сделала губки, как капризный ребёнок перед истерикой.
— Вась, потише, а то на нас уже всё кафе смотрит.
И вправду, не в меру любопытная официантка уже третий раз протирала и без того чистый столик. Подруги только пять минут как занявшие место, уже привлекли всеобщее внимание. А всему виной чрезмерная эмоциональность Василисы.
— Не, ну я так не играю! Сама притащила сюда меня. Сидишь вся такая загадочная и молчишь.– эмоции так и выплёскивались из тёмненькой кареглазой девушки.– Если сейчас же ничего не скажешь, то я уйду.
— Ладно, не возмущайся. Эх, сейчас всё расскажу. Просто необходимо с мыслями собраться.
— Только всё в подробностях. На меньшее я не согласна.
— Да, я создала страничку…– сделав глоток сливочно-молочного коктейля, начала Мара.
— И? Тебе кто-то написал уже?– допытывались Василиса, в упор смотря на смущающуюся подругу.
— О да. Писало мне немало человек. В основном всякие хочуны и даже одна семейная пара.
— А поподробнее?
— Приглашали на вечеринку в БДСМ клуб. Ну знаешь, типа я буду их животным.
— Это как?– закашлялась Вася, подавившись мятным чаем.
— Это когда одевают ошейник и заставляют ходить на четвереньках в маске, в форме собачьей морды. Плюс ко всему, игры в стиле садомазо. Ну по крайней мере, это то, что я слышала. На самом деле там много ещё чего, но принцип основывается на доминировании и подчинении. И это всё добровольно. Никто тебя не заставит делать то, чего ты не хочешь.
— Не знаю, это не по мне. Но кроме этих, были интересные парни?
— Какая же ты нетерпеливая.– засмеялась Мара, отставляя бокал.
— Почти полное отсутствие личной жизни сделает нетерпеливой кого угодно.– тяжёлый вздох сорвался с губ Василисы.– Вот и получается живёшь только работай, радостью за близких, да сериалами.
— Вась. Ну ты чего, не грусти. И на твоей улице будет праздник. Хочешь, я тебе пироженку за свой счёт закажу? Или давай и тебе создадим аккаунт на сайте.– подруга ободряюще сжала ладонь Василисы, лежащую на столике.
— Давай лучше продолжай рассказывать.– и вновь глаза Василисы заискрились любопытством.
— Ну ладно, понравился мне один.
— Теперь будешь с ним общаться?
— Вась, тут такое дело, я ему свой номер мессенджера дала. А потом удалила сайт. Ну и несколько дней назад мы встретились.
— Ну ты даёшь. И это в течение тех дней, что мы не виделись. Вот это я отстаю от жизни. А как же твой муженёк. Что, если он узнает?
— Ну и пускай. Устала я от нашей семейной жизни. Да и к тому уже, мы так и не расписались после того, как вновь сошлись.
— Так вы разводились?
— Да, но об этом знает только мама, а теперь и ты.
— Если развелись, тогда зачем сошлись?
— Ради Алёшки. Но, думаю это было большой ошибкой, как для него, так и для меня. Хотела, родного отца рядом с ребёнком.– печаль звучала в каждом слове.– Ты даже представить себе не можешь, как тяжело жить с тем, кого уже не любишь. Думаю Алёшка замечает холод между нами. Часто приходит, обнимает, говорит, что любит. А с отцом редко играет.
— Марусь, не грусти.– ладонь Василисы сжала руку, сидящий напротив подруги.— Ну хочешь, я куплю тебе пироженку?
— Тогда уж лучше вина.
И девчонки вновь громко рассмеялась. Рядом друг с другом, им всегда было хорошо и легко. Не нужно было притворяться тем, кем ты не являешься, контролировать речь и поведение, или ждать неодобрение во взглядах. Их вкусы совпадали во всём, кроме мужчин. Каждой нравился тот тип, который не походит другой. Это делало их дружбу ещё крепче. Да и сами девчонки были противоположностью друг друга.
Высокая, худощавая, с длинными чёрными волосами, Василиса, больше напоминала восточную принцессу. При всей своей внешности ей не везло в отношениях с мужчинами. Только рядом с подругой она вела себя как девочка. Остальные знали её как жёсткую, сильную женщину. Имеющую своё маленькое дело и держащую подчинённых в справедливых, но ежовых рукавицах.