– Спи, – почти приказывает. – Ань, просто забудь, ладно?
Согласно киваю и закрываю глаза, иначе заплачу, легко говорить «забудь», но как это сделать. Есть ли в мире такие способы, о которых я ещё не знаю; возможно, существуют такие переключатели эмоций: ты щёлкаешь тумблером и всё вокруг становится «розовым». На моих глазах происходят непонятные вещи, а я что-то упускаю, или кто-то намеренно держит меня в неведении. Вся история кружится вокруг да около наших семей, и скорее больше затрагивает отрезки жизней наших отцов. Давид Александрович крайне лояльно относится к нападкам отца, словно готовит самую неторопливую пытку, которой обязательно воспользуется в нужное время.
Медленно засыпая, снова прокручиваю прошедший день. Пусть Роман скрытен, как и всегда, но я добьюсь правды, – неважно каким путём и чем придётся пожертвовать. Жить в неведении, всё равно, что быть пустым листом в блокноте. Мой юный вызов отцу в сравнении с нынешней ситуацией выглядит детским проказничеством.
Следующим утром я не застала Романа в постели, как обычно он встаёт раньше меня и незаметно исчезает из комнаты. Его ранние тренировки – первый пункт начала дня. Неудивительно, что мальчишеское тело приобрело мужественную сталь мышц и силы. На работе дела шли своим чередом: в центре было много посетителей, в основном приходили мамы с детками, но разбавила и парочка супружеских. Было одно удовольствие наблюдать за детками, как они носились по игровой комнате, пока мамочки ожидали вызов доктора. У нас с Романом была лишь одна условность, что после свадьбы мы не побежим «делать» детей, и тогда это казалось для меня таким приятным и осознанным решением с обеих сторон. А сейчас, глядя на эти маленькие создания, представляю, будто по комнате носится мой сын или дочь, в точности копия мужа; возможно, с появлением наших деток, обе семьи, наконец, перестанут бунтовать. Но это лишь мысли из параллельной вселенной, и, по крайней мере, мы оба не готовы к родительству – не в данных обстоятельствах.
Мысли подобны вихру, перемещались от событий с отцом до нашей «особенной» ночи, как вдруг слышу вибрацию телефона, оповещающего о входящем смс. Беру его в руки, и на моём лице тут же расплывается улыбка – сообщение от Самира, от нашего восточного друга.
«Уawmun sa ʾīd (уёумун сайид – добрый день), аzizа (азиза – дорогая) -Анна. Где пропадает Роман? Слышал о вчерашней встрече. Как ты?»
Перечитываю сообщение ещё раз, меня пугает два обстоятельства: во-первых, Роман никогда не игнорирует своего восточного друга, во-вторых, кто посмел доложить ему о встрече с отцом, и как вообще об этом прознали. Немедленно набираю номер мужа, хотя до вчерашнего времени мне было практически неинтересно, где он и что с ним происходит, но сам Самир не смог с ним связаться, что для мастера телекоммуникационных сетей это априори не является проблемой.
Слышу в телефонной трубке механический голос девушки: «абонент временно недоступен…», не дослушав до конца, сбрасываю вызов. Мысли начинают принимать негативный оборот, и от них мутит с удвоенной силой. Втягиваю больше воздуха в лёгкие, чтобы успокоить нарастающую панику, но это не срабатывает, срываюсь с места и несусь в уборную комнату. Спасибо, Господи, что у меня свой собственный кабинет. Кое-как совладав с панической атакой, судорожно ищу решение как поступить с отсутствием ответа от мужа. Рабочий день ещё не закончен и у меня нет возможности покинуть кабинет прямо сейчас. Все посетители, записанные на вчера, принимаются сегодня. Работа – моё единственное убежище, которое сама лично для себя создала, поэтому не следует к ней относится пренебрежительно.
Решение пришло само собой, звоню Самиру. Будущий эмир своей страны оттягивает время восхождения на престол, его отец уже давно покинул трон, и было шоком для всей семьи, что сын отдал временное право своему кузену Саиду, скользкий тип этот кузен, однако. Восточный друг настолько увлёкся своей профессией и, полагаю, в его планах изучить её до мельчайших крупиц, что не пренебрёг своим братцем.
Пошли гудки. Всё ещё нахожусь в уборной, эмоциональное сотрясение постепенно приходит в норму, но не решаюсь пока покидать комнату, проведу пару минут разговора здесь.
– Самир?
– Азиза-Анна, рад тебя слышать. Как ты? – обеспокоенно спрашивает он.
Хмурюсь ещё сильнее, меня удивляет, что Самир обладает какой-либо информацией, но и в то же время не пугаюсь этой особенности, не с ним.
– Я звонила ему. Не отвечает. – Слышу, как Самир ругается на своём арабском. Со стороны это выглядит немного смешно, поэтому невольно хихикнула в трубку, затем резко зажала рот. Друг мгновенно затих. – Самир? Ты тут, алло?