В углу, где группировались блатные, послышалась возня. Крылов приоткрыл газа и увидел, как двое мужиков в одних трусах направляются в его сторону. В руках одного из мужчин он увидел заточку.
«Вот они, первые ласточки Антипова, – подумал Александр. – Неужели ко мне?»
Мужчины остановились в метрах трех от его койки и стали жестикулировать руками, объясняя друг другу алгоритм дальнейших действий. Наконец, они, похоже, договорились между собой и снова двинулись к нему. Сердце Крылова учащенно забилось в преддверии драки. Когда они остановились около его, Александр неожиданно для них набросил на одного из них свое одеяло и сильно ударил его в лицо ногой. От неожиданности тот с криком упал на спящего внизу заключенного, который тоже вскочил на ноги и, не разбираясь, начал избивать упавшего на него заключенного. Второй заключенный, который был с заточкой, навалился на Крылова и несколько раз ударил ей, стараясь угодить ему в грудь. Ему удалось сбросить его с себя и сильно ударить ногой в пах. Противник охнул и упал на колени. Из рук его выпала заточка и закатилась за прикроватную тумбочку. Это нападение блатных спровоцировало большую драку в отряде. Когда в помещение ворвался дежурный наряд во главе с дежурным помощником начальника колонии, все было уже закончено. Группа избитых блатных валялась на полу в туалете. Пол и стены украшали яркие пятна крови.
Наряд быстро рассортировал избитых блатных. Одних отправили в больницу, часть – в штрафной изолятор, остальные вернулись обратно в отряд. Они забились в свой угол и смотрели на «мужиков», ожидая от них нового нападения.
Утром начался разбор «полетов». Крылова вызвал к себе Антипов. В этот раз он уже не предлагал ему чая.
– Крылов! Все говорят, что эту драку начал ты? Это – правда?
– Я спал, гражданин начальник. Когда проснулся, все было уже закончено. Поэтому не могу сказать вам, кто и с кем дрался.
– А ты оказался хитрей, чем я считал. Ты – действительно опасный человек.
– Вы преувеличиваете мои возможности, гражданин начальник. Я действительно ничего не знаю, так как ничего не видел.
– Придется тебе посидеть в штрафном изоляторе, подумать немного о жизни. В администрацию обратилась твоя мать, просит краткосрочного свидания с тобой, но ты сам все испортил.
– Гражданин начальник, я действительно не знаю, кто начал эту драку. И, во-вторых, лишать заключенного свидания не совсем законно.
– Ты меня не учи, что законно, а что – нет. Я хотел бы проинформировать тебя, что штрафной изолятор лишает тебя возможности выйти отсюда условно-досрочно. Ты понял меня, Крылов?
– Понял, гражданин начальник, но я все равно ничего не видел и не слышал. Вы же не хотите, чтобы я оболгал ни в чем не повинного человека. Я вижу, что вы, гражданин начальник, этого не хотите, и я тоже.
Лицо Антипова исказила совсем не добрая улыбка. Он достал сигарету, и не спеша, ее прикурил.
– Ты сам себе выбрал судьбу, Крылов.
– Я ее выбрал еще тогда, когда поехал в Афганистан. Вы выбрали, гражданин начальник, свою судьбу. Вам, видимо, приносит какое-то маниакальное удовольствие издеваться над теми, кто не разделил с вами вашу судьбу. Придет, наверное, время, и вы пожалеете об этом. Вам же нечего будет рассказывать своим сыновьям о своем героизме. Я не думаю, что Вы им расскажете про наш с вами разговор.
Лицо его покраснело. Я видел, как его распирало желание ударить его, но он сумел сдержать себя.
– Идите работать, Крылов. Крылов еще с вами поговорим о героизме и патриотизме как-нибудь в другой раз.
Он встал с табурета и вышел из его кабинета в коридор, где его уже ждали два прапорщика. Скрутив Александру руки, они повели его в штрафной изолятор.
* * *
Отсидев десять суток в штрафном изоляторе, Крылов вернулся к себе в отряд. Все эти десять суток, что он там находился, его не покидала одна мысль, которая, словно гвоздь, застряла у него в мозгу.
«Откуда оперативник узнал, что это он затеял драку тогда ночью в отряде? Кто ему об этом рассказал? Блатные – едва ли. Об этом ему мог рассказать лишь один человек, с которым он поделился утром, рассказав ему о том, что его ночью чуть не зарезали блатные, и ему пришлось отбиваться. Этим человеком был Сергей Иванович».
Крылову не хотелось верить, что этот уже немолодой человек сдает его администрации, так как он не видел мотивов, из-за чего он мог так поступать.
– Ну и как? – спросил его Сергей Иванович, когда он повалился на свою койку.
– В каком смысле, как? – вопросом на вопрос ответил Александр ему. – Жить можно, даже в этих скотских условиях.