– Оленька, золотце, не нужно плакать. Ну, я прошу тебя, прекрати! – шептал он ей в ухо, крепко сжимая ее в своих объятиях.
Когда она, наконец, успокоилась, они сели за стол и стали разговаривать.
– Саша! У меня хорошая новость для тебя. Брат Андрея Белоусова, Игорь, живет в Москве и работает в Верховном Суде СССР. Мы на той неделе встречались с ним, и он подготовил для нас жалобу в Военную коллегию Верховного Суда СССР. Мы просим коллегию пересмотреть решение Военного трибунала в связи с тем, что во время процесса были нарушены твои конституционные права. Тебе не был предоставлен защитник, твои ходатайства о привлечении в качестве свидетелей Белоусова и других бойцов твоего подразделения судом были просто проигнорированы. Он пообещал нам с Андреем, что сам лично передаст нашу жалобу Председателю Верховного Суда СССР.
Ольга замолчала и посмотрела на него – как он отреагировал на ее сообщение?
– Спасибо, Оля, тебе, Белоусову Андрею и всем бойцам. Чтобы я делал, если бы ты не помогала мне. На той неделе сюда приезжала моя бывшая жена, Катя. Она сообщила мне, что уходит от Грачева.
– Неужели она на что-то рассчитывает? Я не отдам тебя ей! – вспылила Максимова. – Ты – мой и только мой!
Александр взял в ладонь ее руку и нежно ее погладил. В глазах девушки застыли слезы.
– Ты меня неправильно поняла, – тихо произнес он. – Она боится, что я, когда выйду из колонии, начну им всем мстить. Вот она и прикатила ко мне, чтобы объясниться по этому вопросу. Она просила не трогать ее будущего мужа, так как он ни в чем не виноват.
Ольга заулыбалась впервые за все время их встречи.
– А я-то, дура, подумала, что она хочет снова сойтись с тобой.
– Нет, милая, я ей не нужен, как и она мне. С ее слов, ее муж Грачев, используя свои каналы, попросил местное руководство колонии создать для меня здесь невыносимые условия.
– Что это такое? Если можешь, объясни мне?
– Это означает, – заставить меня совершить какой-то поступок, за который мне могут увеличить срок моего пребывания здесь, а в худшем случае – искалечить или убить. Меня уже здесь подрезали и я совсем недавно вышел из больнички.
Лицо Максимовой побледнело.
– Прости меня, Саша, но я этого не знала. Мне никто об этом не сообщил.
– Ничего, милая. Сейчас со мной все нормально. После того, что мне сообщила Катя, я буду крайне осторожен. Если администрация узнает об этом, у меня могут возникнуть большие неприятности. Что ни говори, Грачев еще при силе, вернее, его родственные связи и возможности. Здесь люди носят погоны, и многое здесь зависит от приказов руководства. Да, ладно, о чем это я. Давай, не будем говорить о плохом, лучше расскажи мне о доме.
Она достала из сумки чай, сахар, продукты. Они быстро вскипятили чайник, и она, сев за стол, стала рассказывать ему последние городские новости.
* * *
Вечером, когда Крылов собирался на работу в ночную смену, к нему подошел Сергей Иванович. Он остановился за его спиной и, коснувшись рукой его плеча, тихо спросил:
– Крылов, что произошло с тобой? Ты давай, не темни….
Александр повернулся к нему и совершенно спокойно заявил:
– Ничего, Сергей Иванович. У меня все нормально. Что вас беспокоит во мне? Косяков за мной нет.
– Ты мне не ври, Крылов! Я тебя вижу насквозь. Ты последнее время стараешься избегать меня. Я – не мальчик и все это хорошо вижу. Если ты не хочешь со мной общаться, так и скажи. А то все темнишь и темнишь.
– Вы ошибаетесь, Сергей Иванович. В моем отношении к вам ничего не изменилось. Если бы что-то произошло, то я вам бы об этом сказал.
По всей вероятности, он не услышал в его словах искренности и поэтому снова настойчиво потребовал ответа, схватив его за рукав телогрейки:
– Ты не ври мне, Крылов! Если раньше ты сам искал меня, чтобы поделиться своими проблемами, получить какой-то совет, то теперь ты замкнулся в себе, и я вижу, не хочешь общаться со мной.
– Вы правы, Сергей Иванович. На это есть ряд причин, – ответил Александр ему. – Да, я вам доверял, делился с вами, но вы меня обманули. Взяли и просто так, как малыша, обманули. Я имею в виду мое доверие к вам.
– Как я тебя обманул, Крылов? Ты не заболел ли случайно?
– Вы помните, когда меня подрезали на участке, я поинтересовался у вас, видели ли вы этого человека или нет. Что вы мне ответили тогда, помните? Вы мне сказали, что не видели этого человека, хотя он должен был столкнуться с вами в этой комнате мастеров. Несколько дней назад я свел вас с ним. Вы разговаривали в локальной зоне, не правда ли? Вы поздоровались с ним за руку и стали с ним беседовать. Он вам еще показал записку, которую я передал ему от вашего имени. Значит, вы его не только видели, но и хорошо знаете.