— Перелома нет, по-моему. Может, к врачу обратитесь? Вон он, у финиша, — и показала рукой на женщину, окруженную работниками Осоавиахима.
— Так вы не врач? — проговорил Петр, не скрывая разочарования. — А кто же вы? Сестра?
— Да как сказать, — смутилась девушка и начала прихлопывать озябшими руками в перчатках, — и сестра и не сестра. Я на курсах в Осоавиахиме учусь.
Петру девушка понравилась. Он хотел узнать у нее имя, но удержался. Разглядывая ее простое темно-синее пальто с серым заячьим воротником, спросил:
— Вы учитесь или работаете?
— У вас, я вижу, и рука прошла? — сказала девушка и залилась смехом.
— Рука? — растерянно переспросил Петр и вдруг почему-то тоже засмеялся.
В девушке было что-то от Лизы.
Пальто плотно облегало ее тонкую в талии фигуру. Румяные щеки горели от морозца, еще сильнее подчеркивая высокий лоб и игриво-доверчивые глаза.
Звали ее Валей. Рослая и стройная, с длинной тяжелой косой, она влекла к себе… И Лизина красота, блеклая, спокойная, подавлялась броской красотой этой девушки.
Смущаясь, Петр упросил Валю встретиться с ним у кинотеатра в следующую субботу. Валя обещала прийти с подругой.
Петр не верил, что девушки придут, но в субботу все же явился к «Пограничнику», прихватив на всякий случай и Зоммера. Девушек не было. Ждали. Зоммер высмеял Петра за то, что тот привел его на свидание, даже не зная, откуда девчата.
Петр отмалчивался. С девушками всегда робкий, он завидовал Федору. Тот был с ними дерзок и смел. Он подходил к ним легко. Находчивый, артист по натуре, Зоммер сразу становился среди них своим.
Вечер был холодный. Зоммеру надоело попусту тратить время. Потоптавшись на месте, чтобы согреть ноги, он сказал Петру:
— Подшутила она. Или была, а ты не узнал ее.
Петр молчал. Придумывал, что сказать в ответ. Оглядывал гуляющих по тротуару девушек. Ломал голову: стоит ли еще ждать?
Девчата подошли откуда-то сбоку. Петр обрадовался. Проговорив «здрас-с-сте», протянул своей знакомой руку. Робко пожал тонкие горячие пальчики…
Валину подругу звали Соней.
Этот вечер они провели все вместе. Петр не мог нарадоваться, что прихватил с собой Зоммера, потому что вдвоем с Федором все получалось у него легко и просто.
Гуляли по улицам. Разговаривали о пустяках. Шутили.
Вечерний город притих. В неярком уличном свете падали редкие снежинки…
Подойдя к Крому, все четверо остановились. Валя показала рукой в темноту на древние высокие кремлевские стены, сказала задумчиво и тихо:
— Я люблю наш город. Порой мне кажется, что на всем свете нет больше такого красивого, такого мужественного, такого… такого древнего-древнего города. Его любил даже Пушкин. Когда он приезжал к нам, — она сказала именно «к нам», будто он приезжал сюда, когда она уже жила на свете, — он часто поднимался на Кутекрому — вон та башня, видите? — и смотрел оттуда, смотрел… А с нее далеко видно, даже Ваулины горы. И все вокруг красиво-красиво…
От высоких кремлевских стен уходили они молча, взявшись за руки, как давние друзья. Говорить никому не хотелось.