Каталист указал на него своим друзьям.
— Я не уверен относительно этого четвертого... Он не Дуук-тсарит. Он одет не в черное...
— Может, еще какой-нибудь колдун? — спросил Джорам. Пытаясь перехватить поудобнее Темный Меч, юноша едва не выронил оружие, и с раздражением вытер потные ладони о рубашку.
— Нет, — ответил удивленный каталист. — Странно, но по его одежде я бы сказал, что это...
— Это не важно, раз он не Дуук-тсарит, — нетерпеливо перебил его Джорам. — Значит, нам надо позаботиться только о двоих из них. Одного я беру на себя. Вы с Мосией разберетесь со вторым. Где Симкин?
— Да здесь я, здесь, — отозвался приглушенный голос из-под шлема. — Надо же, как быстро темнеет...
— Подними забрало, дурак! Ты займешься этим четвертым.
— Какое забрало? — переспросил Симкин, вертя головой в шлеме из стороны в сторону. — Какой четвертый?
— Человек, который стоит рядом с... Да ладно! — сердито проворчал Джорам. — Просто постарайся не путаться под ногами. Все, пошли. Мосия, ты забирай влево. Я пойду справа. Каталист, держись между нами.
Юноша пополз вперед через кусты. Мосия двинулся в противоположном направлении. Сарьон, с перекошенным от напряжения лицом, следовал за ними, держась позади.
— Это я виноват... — уныло бормотал Симкин под шлемом. — Жуткое приспособление этот шлем. Совершенно ничего не видно. Ничегошеньки. Не удивительно, что у Артура стол был круглый. Он же просто не мог видеть с такой штуковиной на голове! Наверное, постоянно на все натыкался и бился об углы. Я...
Но его причитаний уже никто не слышал.
Мосия приладил стрелу к тетиве. Руки юноши так дрожали от страха и возбуждения, что это удалось ему далеко не с первой попытки.
— Дай мне Жизненную силу, отец! — прошептал он.
В горле у каталиста пересохло. Он хрипло забормотал слова, которые собирали магию из мира и вливали в его тело. Сарьон никогда не обучался поддерживать боевых чародеев. Это требовало некоторых специальных умений, которых у Сарьона не было. Он мог усилить магию Мосии, тем самым позволив юноше использовать более мощные заклинания, чем те, которые были ему по силам, — так, как это случилось во время схватки в поселке чародеев. Но тогда они использовали магию против бестолковых наемников. На этот раз все будет по-другому. Теперь им предстоит сразиться с опытными колдунами. Ни Сарьон, ни Мосия прежде не участвовали в подобных сражениях и даже не представляли себе, как и что следует делать.
«Это безумие! — снова и снова повторял внутренний голос Сарьона. — Безумие! Прекрати это, пока все не зашло слишком далеко!»
— Все уже зашло слишком далеко... — пробормотал Сарьон. — У нас нет другого выбора.
— Отец! — требовательно прошептал Мосия.
Склонив голову, Сарьон положил ладонь на дрожащую руку юноши и произнес слова, которые открыли канал. Магия хлынула от каталиста к Мосии, словно искристое вино.
Глядя на лицо Мосии, озаренное солнечными лучами, Сарьон видел, как приоткрылись губы юноши, как вспыхнули его глаза. Он выглядел как ребенок, которому первый раз в жизни дали попробовать вкусную конфетку.
Сердце Сарьона дрогнуло, и он не выдержал.
— Нет, Мосия, подожди... Ты не можешь...
Но было уже слишком поздно. Прошептав слова, которые он узнал от чародеев, юноша выпустил стрелу в человека в черном облачении, который стоял ближе к нему. Он прицелился поспешно и неточно, но это не имело значения. Когда стрела сорвалась с тетивы, молодой маг наложил на нее заклинание, которое заставит ее найти и убить любое существо с теплой кровью, которое окажется на пути. Когда такие заклинания использовали чародеи древности, даже неопытные стрелки в битве разили врага без промаха.
Но только не в этой битве.
Что насторожило колдуна? Может быть, шорох одежды Мосии в траве? Может быть, скрип тетивы или свист взлетевшей стрелы? Или, может, тревожное карканье ворона — хотя нет, ворон каркнул слишком поздно.
Опередив стрелу, которая летела ему в сердце, человек в черном произнес заклинание и указал рукой на стрелу. Вспыхнуло пламя, и смертоносная стрела мгновенно обратилась в горстку пепла, которую тотчас же унес ветер.
Второй Дуук-тсарит действовал так же быстро, как и его напарник. Вскинув руки к небесам, он выкрикнул заклинание, и все вокруг мгновенно погрузилось во тьму. Ясный солнечный день внезапно сменился непроглядной ночью. Сарьон ничего не мог рассмотреть и беспомощно скорчился в кустах, боясь пошевелиться. Потом, когда глаза каталиста уже начали привыкать к темноте, лес внезапно наполнился странным серебристым лунным светом. Этот свет озарял все, что было в лесу, но человеческие тела при этом сияли необычайно ярко, излучая пронзительное багрово-белое свечение. Сарьон, сморгнув, смог очень ясно разглядеть потрясенные лица священника и четвертого человека, которые повернулись к ним.
Скорее благодаря случайности, чем намеренно, Сарьон сидел, скорчившись, в густом кустарнике. И даже несмотря на то, что его тело ярко светилось, каталист понимал, что его трудно здесь заметить. Но Мосия поднялся из травы, чтобы выпустить стрелу. Стараясь как-то приспособиться к необычному освещению, юноша стоял, залитый серебристым лунным светом, — и двоим колдунам в черных рясах он был виден как на ладони. Мосия закричал и снова поднял лук.
Дуук-тсарит заговорил.
Выронив лук, Мосия схватился за горло.
— Я... Я... — Он пытался что-то сказать, но заклинание колдуна в черном парализовало мускулы его горла. И Мосия не мог больше не только говорить, но и дышать. Его глаза закатились так, что стали видны одни белки. Юноша изо всех сил пытался наполнить легкие воздухом, но все его усилия были напрасны.
Сарьон привстал, намереваясь сдаться на милость победителей, но в этот миг темная фигура метнулась мимо каталиста, едва не сбив его с ног. Джорам заслонил своего друга и поднял Темный Меч. Странный лунный свет не касался металла, оружие в руке Джорама было подобно полоске ночи.
Как только меч оказался между Мосией и Дуук-тсарит, заклятие колдуна распалось. Жадно хватая ртом воздух, Мосия осел на землю. Сарьон подхватил юношу и поддержал его, чтобы тот не упал. Джорам стоял над ними, защищая, с тяжелым, грубым мечом в сильных, мускулистых руках.
Сарьон мрачно ожидал порыва ледяного ветра, который в считанные секунды заледенит их кровь, или разверзшейся трещины в земле, которая поглотит их... Ему казалось, что даже силы Темного Меча не хватит, чтобы развеять такие могучие заклинания. Однако ничего не произошло.
Выглядывая из высокой травы, Сарьон увидел, что четвертый человек идет к ним. Возможно, он что-то говорил — Сарьон ничего не слышал за плеском воды в водопаде, который был совсем неподалеку. Но оба Дуук-тсарит повернули спрятанные под капюшонами головы к высокому человеку. Тот жестом велел им оставаться на месте, и колдуны с поклоном повиновались. Сарьон удивился еще больше, и еще больше испугался. Кто же этот человек, если могущественные Дуук-тсарит беспрекословно ему подчиняются?
Кто бы он ни был, он спокойно, без страха приблизился к Джораму, внимательно разглядывая юношу.
— Будь осторожен, Гаральд, — крикнул человек в длинном плаще, которого Сарьон принял — и не ошибся — за каталиста. — Я чувствую что-то странное в этом оружии!
— Странное? — Высокий молодой человек, которого назвали Гаральдом, рассмеялся мелодичным смехом, который, казалось, был сделан из такого же дорогого материала, как и плащ на его плечах. — Спасибо, что предупредили, кардинал, — продолжил он, — но я вижу только, что это самый отвратительный из всех мечей, какие когда-либо попадались мне на глаза.