Вздрогнув, осознала, сколько из них так и не вернулись. Туберкулёз был убийцей. Эта комната на самом деле являлась залом ожидания смерти, как и говорила мисс Пенни.
Было ли то, что я увидела и почувствовала отголоском детских страданий и боли, висящим в воздухе, скрывающимся в тёмных углах?
Я посмотрела на лестницу, и мои внутренности стянулись в крепкий узел. Страх окружил меня, зажал, словно тиски. Хотелось сбежать вниз на знакомый второй этаж, отказавшись от всего, что искала здесь. Но потом я подумала:
«Нет! Перешагни страх, Элеанор!»
Свет понемногу угасал, и нужно было заглянуть в комнату мисс Пенни, пока солнце совсем не ушло за горизонт. Если бы я спустилась сейчас, потом мне не хватило бы храбрости вернуться.
Я прочистила горло, подошла к комнате мисс Пенни и, повернув ручку, вошла внутрь.
В день, когда мы её нашли, я в суматохе и не запомнила, как выглядит комната. Не помню, чтобы я видела что-то кроме тела и письма. Но сейчас я могла всё исследовать.
Помещение на самом деле оказалось апартаментами с аркой, разделяющей комнаты. В главной комнате-спальне — две одинаковых кровати, у каждой деревянная тумбочка с маленькой винтажной лампой. На обеих кроватях кремовое шенилловое постельное бельё и несколько подушек с цветочным узором — красные, желтые, голубые, — все уложены на обеих кроватях одинаково. Окна занимали всю длину комнаты, под ними сиденье с аккуратно сложенными книгами.
Также два одинаковых платяных шкафа, стоящие вместе у одной стены, а в углу туалетный столик с огромным зеркалом и длинной табуреткой. Два набора серебряных расчёсок и зеркал лежали на столике, будто для того, чтобы хозяйки могли взять их в любой момент. Старомодная круглая стеклянная упаковка, в которой, как мне было известно, находились пудра и кисточка для неё, лежала на зеркальном подносе вместе с несколькими помадами.
Через арку располагался кабинет. Два стола друг напротив друга с одинаковыми зелёными лампами, стоящими на левых углах. Одну стену полностью занимал книжный шкаф, рядом два кресла с подлокотниками, между ними пуфик.
Мисс Пенни хранила мебель Кэмомайл все эти годы. Не то чтобы это было необычно. Я слышала, о родителях, которые долгое время после похорон оставляли всё на своих местах в комнатах покинувших их детей, или о жёнах, которые не могли себя заставить убрать вещи мужа из шкафа. Бабушка моего друга хранила трубку мужа около его любимого кресла тридцать лет, до самой своей смерти. Пока я осматривала комнату мисс Пенни, моя душа болела за неё, зная, что она жила с этим горем.
Я вздохнула и снова осмотрелась, раздумывая, где же может лежать дневник. В прикроватной тумбочке его не было. Где ещё можно посмотреть?
И тут я заметила на стене кабинета маленькую дверь, размером как раз для ребёнка. Она была приоткрыта, и из щели струился свет. Наклонившись, я зашла внутрь. И не была готова к тому, что увидела.
Это была игровая комната. С нескольких полок на стене на меня уставились потрескавшиеся лица как минимум дюжины кукол, теперь уже антикварных, но купили их наверняка новыми, когда девочки были ещё маленькими. Их платья поблёкли от множества лет, проведённых на послеполуденном солнце, которое и сейчас освещало их оранжево-красными закатными красками. Чайный сервиз стоял на маленьком столике в углу, два игрушечных медвежонка сидели на стульях рядом в ожидании чаепития. В углу под скатом крыши был спрятан сундук, наверняка он тоже набит игрушками. Но больше всего моё внимание привлёк огромный деревянный кукольный домик. Я рассматривала его, пока не поняла, что он был копией Клиффсайда.
Сев напротив него, я заглянула внутрь. Там была гостиная на первом этаже, вместе с мраморным входом. Куклы стояли группами, но больше их было за столом в обеденном зале. На кухне у плиты тоже стояла кукла. Я осторожно сунула внутрь руку и достала её. На ней были те же чёрные платье и обувь, что и на Гарриет. Вздрогнув, я вернула куклу на место.
На втором этаже домика куклы были в спальнях: одна рисовала, другая сидела за малюсенькой печатной машинкой, третья развалилась на кровати — гости Клиффсайда в творческом уединении. Здесь даже был кабинет директора с куклой за письменным столом. Ещё здесь был мой номер с мужской куклой, сидящей в большом кресле перед камином. Честер Дейр?
На третьем этаже копия комнат, в которых сейчас находилась я, с двумя куколками перед маленькой копией самого кукольного домика. Пенелопа и Кэмомайл?
Я покачала головой в восторге от чьей-то кропотливо-детализированной работы, создавшей в итоге миниатюрную версию Клиффсайда. Она в каком-то смысле превратила юных Пенелопу и Кэмомайл в богов, наблюдающих за жизнью каждого в этих стенах, управляющих их действиями, всеми командующих.
Внезапно крупная дрожь прошла по всему телу, и мне захотелось как можно быстрее убраться отсюда. Будьте прокляты дневники! Я вскочила на ноги, прошла через маленький дверной проем и уже почти вышла из спальни, когда заметила картину.
Она висела на стене между кроватями-близнецами. Не знаю, почему я не заметила её раньше. Написанные акварелью три девочки, каждая в ярком платье, стояли на цветочном поле. Сады Клиффсайда? Двое выглядели как Пенелопа и Кэмомайл. Они стояли вместе, взяв друг друга за руки. На лицах слабые улыбки, в глазах смех. За ними стояла ещё одна девочка. Она держала цветок, гладиолус, одетая в милое маленькое жёлтое платье, но её лицо отнюдь не было милым. Она смотрела прямо на меня, казалось, её взгляд был напряжённым и сосредоточенным. Она не улыбалась. На самом деле, она казалась угрожающей, и не побоюсь сказать, даже опасной! Мне стало страшно за юных Пенелопу и Кэмомайл, играющих с такой злобной подружкой.
Интересно, кем была эта девочка, и что заставило Честера Дейра повесить эту картину в комнате его дочерей?
Всё! Я больше не могла провести ни секунды в этом месте. Выбежав и захлопнув за собой дверь, быстро прошла по пустой комнате и поторопилась вниз, чувствуя всё большее облегчение с каждым шагом.
Наступала ночь, и я радовалась возможности вернуться в комнату, с запирающейся дверью, пока не стало слишком темно. Никаких исследований дома этой ночью! Надо перевести дух. Трясущимися руками я налила себе воды и села в кресло у камина, по телу пробегала дрожь от одной только мысли, насколько эта комната похожа на свою маленькую копию в кукольном домике наверху.
Глава 11
Я смотрела какие-то бессмысленные передачи по ТВ, пока не начали слипаться глаза. Пора спать. Надев пижаму, забралась под одеяло, ожидая, что сон придёт быстро. Так и вышло, потому что мне показалось, только я легла, тут же проснулась. Три тридцать. Я застонала. Только не снова. Я ненавидела просыпаться за несколько часов до рассвета. Редко получалось уснуть опять, и потом весь день я ходила вялая. Тем не менее, полная решимости, я легла обратно и закрыла глаза. И снова их открыла, когда услышала шум, несомненно, разбудивший меня. Я села и прислушалась.