Я заметила что-то в глазах Кассандры. Обиду? Или это был гнев? Я пожала ей руку, и мы посмотрели друг другу в глаза.
— Я Бринн Кендрик, — представилась женщина, заправляя за ухо длинные светлые волосы. Молодая, не старше тридцати пяти, её брюки и облегающий топ подчёркивали стройную фигуру.
— Вы же писательница, — вспомнила я, поворачиваясь к ней и выдавливая улыбку.
— Да, — ответила она. — Так уж получилось, что и я пишу о туберкулёзе. Художественный роман. Действие происходит здесь, в Клиффсайде. Она об этом не знала, но я уверена, вы знаете. Я упоминала об этом в заявлении.
Бринн бросила взгляд на Кассандру и прищурилась.
— Конечно, — подтвердила я, хотя и не подозревала об этом. Писем в досье не было. Её слова заставили меня снова задуматься о том, что мисс Пенни сделала с ними.
Я пригубила вино и повернулась к третьей гостье. Её длинные тёмные волосы сбегали по плечам кудрями. Она водрузила очки на голову в виде импровизированной повязки, чтоб волосы не лезли в лицо.
— А вы — Диана, — сказала я. — Наш профессор.
Диана тепло улыбнулась.
— Я тоже очень рада быть здесь. — Она перевела взгляд на Генри. — Пусть это и кажется поблажкой — сосредоточиться на поэзии. Ни телефона, ни интернета. Никаких студентов! Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду вести себя немного отстранённо, ведь приехала именно для этого. Вдохновляться одиночеством.
Я взяла инициативу на себя и сообщила гостям о еде, о политике в доме, рассказала, так сказать, о правилах поведения.
— Вы вправе распоряжаться своим временем на своё усмотрение, — информировала я. — Но мы убедительно просим вас всех собираться в гостиной в пять тридцать. Одним из многих преимуществ сессий в Клиффсайде является возможность поговорить с единомышленниками о работе. Мисс Пенни рассказала мне о замечательных беседах, которые люди вели в это время. Гости, прибывавшие до вас, наслаждались ими, и я надеюсь, что вам они тоже понравятся. Это важная часть нашей жизни. Мы выпьем, и потом, если вы захотите поужинать со всеми, ужин пройдёт в обеденной комнате. Если нет, вы можете попросить еду в комнату или в любую другую часть дома.
— Есть ещё кое-что, что вам нужно знать, — акцентировала я. — Если вам что-то понадобится, днём или ночью — я буду здесь. Мой кабинет находится на втором этаже, как и мои апартаменты. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне, если вам что-то будет нужно.
Подняла бокал.
— За ваш первый день в Клиффсайде! — улыбнулась я гостям. — Обретите вдохновение и креативность, как и многие до вас!
Слова легко слетели с языка. Я не знала, откуда они взялись, но была рада их своевременному появлению.
— За Клиффсайд! — провозгласил Генри, и остальные повторили за ним.
Осушив бокалы, они вышли, и каждый меня поблагодарил. Все, кроме Ричарда Бэнкса, который стоял, прислонившись к оконной раме, и улыбался мне.
— Я могу вам чем-нибудь помочь, мистер Бэнкс?
— Я не успел представиться до того, как вы начали ораторствовать. — Он приблизился ко мне и протянул руку. — Очень приятно познакомиться, мисс Харпер.
Я пожала его руку, и по моему телу снова пробежал разряд тока, такой же, как и в кабинете, когда я впервые увидела этого мужчину выходящим из машины чуть больше часа назад. Чувствовала, как лицо наливается жаром, молилась, чтобы не покраснеть и еле сдерживала смешок. Сколько мне было? Двенадцать?
— Я тоже рада с вами познакомиться, мистер Бэнкс.
Мы так и стояли, не отпуская рук, пока Гарриет и её работники не зашли, чтобы забрать подносы и стаканы.
Гарриет прищурилась, и я быстро отпустила его руку, будто она была ядовитой.
— Я хотел бы узнать, не будете ли вы так любезны, чтобы показать мне дом, — спросил он с акцентом, не британским, скорее ирландским, хотя, как я знала, он был из Корнуэлла. — В такую погоду не сделаешь хороших снимков на улице. Правда, миссис Бейнс?
Он одарил Гарриет улыбкой и подмигнул ей.
— Да, да, наверное, — пробормотала она, и, клянусь, на её щеках появился румянец!
Этот мужчина любил заигрывать. Отдав несколько коротких распоряжений девушкам, Гарриет поспешила выйти из комнаты.
Я едва сдерживалась от усмешки, но, как только она вышла, поймала его взгляд и не рассмеялась.
— Не так уж много людей могут обезоружить Гарриет, но я думаю, у вас получилось.
Он ухмыльнулся.
— Итак, что насчёт экскурсии?
Глава 15
Пока мы бродили из комнаты в комнату, я рассказывала Бэнксу всё, что знала о доме. О том, что он был санаторием для больных туберкулёзом, о том, как Честер Дейр решил сделать его пристанищем для художников и писателей.
— Как вы думаете, почему он это сделал? — спросил Бэнкс, проводя рукой по тёмным волосам.
— Я не знаю. Нужно было спросить у неё.
Мы уже вернулись в гостиную, и я показала на картину, висящую над камином. Честер, Кэмомайл, Пенелопа. Видимо, когда рисовали картину, девочки были ещё подростками.
— Ах да, знаменитая Пенелопа Дейр, — произнёс он, глядя на портрет. — Сочувствую. Обе сестры теперь покинули нас.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Это очень нас шокировало.
Вспомнился её вид в тот ужасный день, когда мы обнаружили тело. Такой нелепый, по сравнению с красавицей на картине. Я тряхнула головой, желая прогнать этот образ.
— И вы тогда только приехали, правильно?
— Это был мой первый день. Она только и успела, что нанять меня.
— Так странно, что вы остались…
— О, нет, нисколько. Я пообещала мисс Пенни стать директором. Её смерть ничего не изменила, — объяснила я ему. — Да, без её помощи было нелегко, пришлось справляться самой, но это не причина нарушать обещание.
— Ну, я лично благодарю вас за это. — Он облокотился на спинку дивана. — Эгоистично? Не знаю, что получилось бы из нынешней сессии, если бы вы не остались.
— И я про это. Жизнь Клиффсайда должна продолжаться. От поместья финансово зависят все его работники, и, кроме них, потратившие целый год на ожидание гости. Я должна работать.
— Значит, вы прошли испытание огнём, — подытожил он, наклонившись и коснувшись моей руки.
Этого маленького, заботливого жеста было достаточно, чтобы я начала плакать. Отвернувшись, смахнула слёзы. Испытание огнём, конечно. Бэнкс понятия ни о чём не имел.
— Извините, — произнесла я и повернулась обратно. — Просто…
Мои слова растворились во вздохе.
— Я знаю, какое это сильное потрясение, — доверительно сказал он.
Его глубокий голос и музыкальный акцент бальзамом лились на мои измученные нервы. Я почувствовала, как выдохнула.
— И это не говоря о том, что все до сих пор горюют, — продолжил он. — Если так можно выразиться, вы прекрасно справились.
Я выдавила улыбку.
— Я всего лишь третий директор Клиффсайда. Сначала Честер Дейр, потом Пенелопа, и теперь я.
— Продолжать дело чьей-то жизни — огромная ответственность.
Этот человек действительно знал, о чём говорит.
— Я всё ещё не понимаю, — задумчиво сказал Бэнкс. — Она умерла сразу, как вы появились. Передала бразды правления и ушла. Почти так, как и хотела.