Я не была настолько уверенной. Но оставила последнее слово за ней. Пока что.
Глава 21
Когда Ричард поднялся за оборудованием для первого съёмочного дня, а Кассандра вернулась к письменному столу, я прошла на кухню. Только что доела круассан, и теперь мне хотелось чего-то поосновательнее. Подумалось, не найдется ли там чего-то интересного?
Гарриет месила тесто.
— У нас есть оливки? — обратилась я к ней.
Она посмотрела на меня так, будто я поинтересовалась, есть ли у нас человеческие головы. Судя по всему, спонтанные появления на кухне в поисках закусок не поощрялись. И я расстроилась из-за очередного промаха.
— Зачем вам? — наконец спросила она.
— Я уже несколько дней так сильно хочу поесть их, — оправдывалась я. — Странно, обычно я ем их только в греческом салате, а так — не очень люблю. Может быть, натрия не хватает или что-то в этом роде. В общем, у нас они есть?
Гарриет прищурилась, глядя на меня.
— Оливки или маслины?
Я поёжилась. Похоже, она была очень мной недовольна.
— Маслины. Если, конечно, не сложно...
Остановив меня на полуслове, она вытащила руки из теста и вымыла их, прежде чем пойти к кладовке, где нашла для меня банку маслин. Открыла её, высыпала оливки в тарелку и протянула её мне, не проронив ни единого слова.
Я положила одну оливку в рот. Солёный вкус, будто прямиком из райского сада!
— Спасибо! — поблагодарила я. — Поставлю их в буфет в зимнем саду. Может, кто-то ещё захочет?
А потом поспешно вышла из кухни, жалея, что вообще туда заходила. Но, по крайней мере, у меня теперь были оливки! Я съела ещё одну, а потом и третью, прежде чем отправиться в сад на поиски Генри.
— Прекрасно! — восхитилась я, глядя через его плечо на то, что чуть позже станет пейзажем, на мой взгляд, его стиль напоминал картины Моне. — Никогда не видела, чтобы сады выглядели так прелестно!
Он повернулся ко мне и улыбнулся.
— Уже скоро.
— Как я хотела бы уметь так же, — посетовала я, всё ещё очарованная картиной. — Никогда не умела рисовать.
— Ну, не знаю, — улыбнулся он, положив кисть на мольберт и вытирая руки о рубашку. — Вы организовали эту прекрасную сессию. А до этого вы писали статьи, по крайней мере, как мне говорили.
— Да, это правда, — подтвердила я, вспоминая, зачем искала его. — Приехала в Клиффсайд совершенно неожиданно. Двадцать лет была журналистом, но лишилась работы в газете. Как раз тогда Пенелопа Дейр объявила об отставке, я подумала, что перемены не помешают, и отправила заявление.
Он пристально посмотрел на меня с беспокойством на лице.
— Из огня да в полымя, — сочувственно произнёс он. — Так ведь говорят? Я был в шоке, когда узнал из письма о смерти Пенелопы Дейр. Столько дел, наверное, на вас навалилось.
— Да, правда, — согласилась я. — Многое порушилось после её смерти. Приходится выстраивать свой собственный путь.
— И это получается прекрасно, если можно так выразиться.
Я улыбнулась.
— Спасибо. Но, я, например, так и не видела ваши заявления. Я должна знать вашу историю, но на самом деле понятия не имею, как вы попали в Клиффсайд. Было неловко признаваться, что я ничего из этого не знаю, когда на эту тему заговорили.
— О, никто об этом и не думает, — заверил меня Генри, убирая с глаз седые волосы.
На мгновение мне показалось, что он не клюнет, и мне придётся спросить его прямо, но потом, к счастью, он продолжил:
— На самом деле моя история несколько необычна, — начал он свой рассказ. — Я с детства слышал о Клиффсайде.
— Что? — удивилась я. — Это и вправду необычно! Вы ведь с юга — это довольно далеко отсюда. Мне казалось, там, внизу, о репутации Клиффсайда не слышали.
— Эти истории рассказывала мне мама, — пояснил он с грустной улыбкой. — Теперь её уже нет, конечно. Рак. Прошло уже десять лет.
— Мне очень жаль, — посочувствовала я, положив руку ему на плечо.
— Она работала здесь медсестрой, — продолжил Генри. — Если хотите знать правду — предполагаю, никому не повредит то, что я скажу, ведь все замешанные в этом люди уже мертвы — я родился через семь месяцев после того, как она ушла из Клиффсайда.
Он поднял брови.
Мой рот на мгновение приоткрылся, пока я не сообразила, что, должно быть смотрю на него, будто он только что исповедался в смертном грехе.
— Да, — подтвердил он. — Очевидно, меня зачали прямо тут.
— Это невероятно! — только и смогла выдавить я.
— Знаю, — рассмеялся он. — Я тоже так думал. Ведь я не знал отца, а она никогда не говорила мне, кто он. Но у меня есть подозрения, — он понизил голос, — что это либо Честер Дейр, которого она боготворила, либо доктор, который в то время работал здесь. Его звали Дэвидсон. Он тоже, конечно, уже умер. Или же она могла влюбиться в одного из пациентов и завести роман, — продолжал фантазировать он. — Я никогда не узнаю наверняка.
Лично я знала только один способ проверить. Нейт был сыном этого доктора. Анализ крови показал бы, братья ли они. Но Генри про это я не стану рассказывать, не сейчас. Сначала хотелось бы обсудить это с Нейтом.
— Ух ты! — восхитилась я. — Это ведь часть истории Клиффсайда! Пенелопа Дейр знала об этом, принимая ваше заявление?
— Она поэтому его и приняла. Я ведь долго откладывал поездку, всегда хотел приехать, но... Не знаю, подойдёт ли слово «боялся». Сомневался. Здесь меня ждало прошлое, моё происхождение. Но, так или иначе, я просто не мог приложить ручку к бумаге.
— Но, тогда как?..
— Мой муж, Стефан, без моего ведома, заполнил заявление.
У Ричарда был муж? Выражение моего лица, должно быть, выдало мои чувства, потому что он расхохотался.
— Уже тридцать лет вместе, — сообщил он. — В прошлом году мы поженились.
— Но... — Я сама не смогла удержаться от смеха. — Вы же знаете, все думают, что вы прошлой ночью переспали с Бринн.
— Нет!
— Да!
— Ну, это был бы первый раз!
Между приступами смеха он полез в карман за носовым платком и промокнул глаза.
— Мне не терпится рассказать Стефану, что я стал причиной первого скандала нашей сессии в Клиффсайде. Я вдвое старше неё, ради всего святого, и, не говоря уже о том, что эта бедняжка не в моём вкусе.
Это вызвало у нас обоих новый приступ смеха.
— Мисс Пенни говорила, что будут такие дни, — с трудом сказала я.
Упомянув её имя, я вспомнила, зачем подошла к нему. Прокашлявшись, я решилась:
— Кстати, об этом. Вы сказали, Стефан упомянул о вашей связи с Клиффсайдом, и это стало одной из причин, почему вас приняли.
— Да, верно, — кивнул Генри.
Может быть, из-за недавнего смеха, а может, из-за чего-то ещё, но сейчас я доверяла ему.
— Я расследую, почему, по каким личным причинам, Пенелопа Дейр собрала нас всех в этой сессии. В том числе и меня, — вздохнув, призналась я.
Генри пару секунд смотрел на меня, прищурившись.
— Любопытно. Что за причины?
— Не знаю, так ли это на самом деле, но, кажется, у всех есть связь с этим местом, и это не из-за творчества. Я ещё не говорила с Дианой, но для остальных это правда.