— И ты тоже?! — воскликнула я, заключая свою ох-какую-умную сестру в крепкие медвежьи объятия. — Не могу поверить! Я дважды тетя!
Мое сердце чуть не лопнуло от счастья при мысли о том, что у моих сестер будут дети. Мне не терпелось разбаловать маленьких щенков, которые, как я надеялась, будут девочками, хотя мне так или иначе было бы все равно.
Но в этот же момент мое сердце дало трещину, так как я никогда не получу подобное благословение. Я едва могла дышать под тяжестью всего этого, но руки моих сестер, обнимающие меня, придавали мне сил. Они обе знали о моем тайном страхе и переживали вместе со мной.
— Арлин… — начала Сиенна, но я прервала ее сочувственные слова, вставая, возвращаясь на свое место и вытирая слезы с глаз.
— Солан и Маркон, должно быть, уже воют на луну, — весело произнесла я, улыбаясь так, что мне показалось, будто мои щеки вот-вот треснут.
Сиенна рассмеялась.
— Солан хочет рассказать об этом всему миру, но я убедила его молчать, пока Бэндрин и Бинкор не решат, что я вне опасности.
— Очень умно, — согласилась Натали. — Мой тоже молчит, хотя Маркону трудно скрывать это от Трайна.
Упоминание его имени заставило меня стиснуть зубы. Я была слишком близка к тому, чтобы позволить Трайну поцеловать меня… снова! Слава Богу, появилась Умма со своими таинственными пророчествами.
— Что думают Солан и Маркон по поводу предсказания Уммы? — спросила я, пытаясь отвлечься от мыслей о Трайне.
— Полагаю, то же самое, что и все остальные, — усмехнулась Сиенна. — Похоже, их невозможно расшифровать, пока они не сбудутся. По крайней мере, предсказание звучало обнадеживающе, хотя никто не мог понять, что такое утренняя пелена. Может, речь шла о лесе и солнце? Хотя, кто знает!
— Что она вообще делала в деревне? — спросила Натали.
— Думаю, она проверяла недавно образовавшиеся пары, — ответила Сиенна. — Две женщины Холмов рассказывали, что пару дней назад она нанесла им визит и дала пучки сушеных трав с инструкциями по приготовлению какого-то чая. Они утверждали, что это была редкая гадость.
— Так же плохо, как еда в тренировочном центре? — уточнила Натали.
Мы все застонали, я заговорила первой:
— Ничего не может быть хуже этого! Боже, неужели я скучаю по остальным девочкам?
— Интересно, что сейчас делает Райлен, — Сиенна вздохнула, выглядя одновременно задумчивой и обеспокоенной.
— Наверное, ее опять выворачивает от чрезмерной физической нагрузки, — как ни в чем не бывало пробормотала Нат.
— Очень мило, — рассмеялась Сиенна. — Как думаешь, они когда-нибудь задумывались, что с нами случилось?
— Конечно, — произнесла я, становясь все мрачнее. — Мои родители, должно быть, задаются тем же вопросом. Надеюсь, они не волнуются.
Сиенна и Натали переглянулись. Я знала, что они не верили моим рассказам. Но мои родители действительно были вынуждены оставить меня в центре, хотя однажды они вернутся. Я знала это наверняка, а все остальное не имело значение. Другим девушкам в центре повезло меньше. Большинство из них — включая Сиенну и Нат, которые стали для меня ближе, чем сестры — были брошены, как ненужные котята. Не желая вдаваться в очередную дискуссию о том, насколько сильно я заблуждалась, я сменила тему:
— Какие у вас планы на сегодня? — спросила я, откусывая кусочек пирога с риитом. Обычно довольно сладкий, сейчас он был похож на опилки.
— Я буду обустраивать детскую с Приндой, Ярой и еще несколькими женщинами, — заявила Сиенна, ее глаза блестели от волнения.
Именно Сиенна была движущей силой плана, в котором женщинам позволялось тренироваться и вносить свой вклад в недавно расширенную деревню, не беспокоясь о том, что их дети останутся одни. Идея была действительно гениальной, впрочем, ничего удивительного, ведь в этом принимала участие Сиенна.
Не желая отставать, Натали наклонилась.
— Мы с Джереком попытаемся разработать лучшую на вкус смесь, которая даст племени больше девочек… по крайней мере, в краткосрочной перспективе. То, что мы приготовили на скорую руку, должно сработать, но на вкус это настоящее дерьмо.
Сиенна серьезно кивнула.
— Правда. Но как по мне, то это лучше, чем вкус смерти.
— Как насчет тебя, Арлин? — спросила Нат, не обращая внимания на Сиенну.
— Сегодня у Трайна первый урок рисования, — пролепетала я, желая, чтобы с моих щек пропал румянец.
— Ооооу, — протянули обе, заставляя меня покраснеть еще сильнее.
— Прекратите!
— Что? — невинно спросила Сиенна. — Ты все время утверждаешь, что он погубил тебя, отвернув от других мужчин. Может, это потому, что Трайн и есть твоя судьба. Ты когда-нибудь задумывалась об этом?