Затем удивление облегчило боль… удивление, потому что, несмотря на мой цинизм и малые шансы, я нашел свою суженую. Мне следовало понять, как сильно я изменился с тех пор, как укусил ее, превратив в одного из нас. Даже когда я бродил по холму в качестве изгнанника, преследуя предателя охранника терранца, — который в итоге нес непосредственную ответственность за смерть нескольких моих воинов — в моей душе образовалась пустота. В то время я решил, что это из-за предательства племени и брата, но теперь я осознал правду.
Правда.
Сейчас это казалось таким очевидным, но раньше я внушал себе, что почти болезненное влечение, которое я испытывал к Арлин, было результатом невозможности обладать девушкой. Никто не отвергал великолепного Трайна, Альфу племени Холмов… а теперь со-Альфу недавно объединённого Великого Племени. Но дело было совсем не в этом.
Правда.
Когда мои клыки вонзились в шрам на ее плече прошлой ночью, меня сразило осознание, как удар молнии. Арлин крепко уснула задолго до того, как я разобрался с всепоглощающими эмоциями, накатившими на меня. Я часами лежал без сна, прислушиваясь к ее тихому дыханию и баюкая девушку в своих объятиях. Только после того, как я полностью принял правду, то почувствовал, как наконец погружаюсь в сон. Припав с поцелуем к макушке с красными и фиолетовыми прядками Арлин, я еще крепче обнял девушку и задремал.
Правда.
Если честно, я нуждался в Арлин. Вся моя жизнь была потрачена на то, чтобы заставить остальных зависеть от меня, но глубокое чувство незавершенности всегда вызывало головокружение. Сейчас же, что еще более странно, я был счастлив. Никогда больше я не буду чувствовать себя одиноким, как это было на протяжении всей жизни. Со мной рядом всегда будет моя пара, так же как и я буду с ней.
Если кто-то причинил бы ей вред, то я разорвал бы каждого на части голыми руками и заставил бы их детей смотреть!
Отголоски войны и ненависти, наполнявшие мои сны, казалось, превратились в часы бодрствования. На моем затылке проросла шерсть, а мой зверь взвыл, требуя, чтобы его выпустили… зачем, никто из нас не знал.
Впрочем, Бэндрин мог знать. Он и шаман Долины, Бинкор, утверждали, что слышали духов… возможно, они могли бы помочь мне понять, что означал мой сон.
Десять минут спустя Бинкор уже предлагал мне чашку настойки риита, а Бэндрин пыхтел трубкой, набитой маслянистой травой.
— Еще даже не наступил рассвет, — усмехнулся я, хмуро глядя на обоих мужчин.
Они пожали плечами, совершенно невозмутимые тем фактом, что Альфа отчитал их. Бинкор одним привычным глотком опрокинул алкогольный напиток, а затем устроился на стуле напротив меня за грубо сколоченным столом.
— Одни говорят, что день только начался, другие — что он еще не закончился, — пробормотал он с усмешкой, которая продемонстрировала мне отсутствие у шамана половины зубов.
— Чем мы можем служить тебе в этот прекрасный день, Трайн? — едкий зеленый дым поднимался из трубки Бэндрина, обжигая мне глаза.
Я едва мог поверить, что готов доверить свои самые глубокие страхи этим двум полудуркам, но если они не разберутся, что со мной происходило, то никто не сможет. Теперь я жалел, что так поспешно отказался от спиртного Бинкора.
— Мне снятся… сны, — неуверенно начал я, ненавидя себя за это. — Будто я планирую великое сражение со своего командного пункта на Холме. Я задумал растерзать врагов во сне, хотя на самом деле у меня больше нет противников, к которым я мог бы подкрасться подобным образом. Терранцы в безопасности за своими стенами.
Трубка Бэндрина болталась в его безвольной руке, а рот был широко раскрыт. Он медленно перевел взгляд на своего коллегу, который выглядел столь же потрясенным моим заявлением. Шаманы, вероятно, никогда не слышали, чтобы Альфа был так откровенен, значит, сейчас они потеряют всякое уважение ко мне.
«Черт!»
— Ничего страшного, — пробормотал я, чуть не опрокинув стол, когда встал, чтобы уйти. — Просто глупый сон…
— Подожди! — воскликнул Бэндрин.
Обычно, когда подчиненный выкрикивал мне команду, это приводило к очень неприятным последствиям для человека, но настойчивость в голосе шамана погасила вспышку любого гнева, прежде чем тот сумел разгореться.
— Ты слышишь… — Бэндрин взглянул на Бинкора, мужчина ободряюще кивнул, — голоса? Пока бодрствуешь?
Кровь отхлынула от моего лица, но тут же была перенаправлена на быстро бьющееся сердце.