Но вернусь к истории князя Лазара, пока оставив собственные горести и радости в стороне.
Итак, маленького Лазара не учили ни читать, ни писать. Иногда его возили в ближний монастырь. Но к монахам и попам, как я уже говорил, отношение было самое дикарское, как у язычников — к своим жрецам, которых следует бояться, иначе они могут наслать беду. От слуг (впрочем, их оставалось в запустелом доме немного) Лазар научился разным порокам и грязным словам. Дед учил его спеси и презрению к простым крестьянам и беднякам. Хотя и сам жил бедно. Но ведь Гребляновичей были какого-никакого, а знатного происхождения. У деда, когда-то страстного охотника, еще оставались остатки былого великолепия — пара соколов и несколько гончих. С его легкой руки мальчик пристрастился к охоте. По возвращении с охоты начиналось беспробудное вечернее пьянство. Если не удавалось залучить к себе кого-нибудь из соседей, старик пьянствовал со слугами. Он поил и мальчика, забавляясь, когда тому делалось худо от выпитого.
Дед Лазара отличался беспечностью и не думал о будущности внука. Но мальчик рос. И глядя на его расцвет, старик все чаще вспоминал известное ему пристрастие правителя Стефана. Старик воображал себе, что вот он при дворе, его почитают и даже побаиваются, и все это благодаря красоте и очарованию внука.
Но, очнувшись от этих мечтаний, он снова видел себя в грязной рубахе, на грязном запустелом дворе, в покоях, где с потолка сыпалась штукатурка, а в иных потолок уже успел рухнуть.
Наконец старик решился. Лазару уже минуло двенадцать. Утром дед приказал слуге принести свежей воды из колодца и сам принялся умывать внука. Неуклюжими пальцами он оттирал застарелые полосы грязи. Мальчик жмурился, вертелся, жаловался на боль. Но вот и его чистое лицо, раскрасневшееся, продолговатое, с большими темными глазами, нежное и в то же время юношеское. И сам он тонкий в кости, но видно, что эти тонкие мускулы сильны. Мечтания воскресли с новой силой. Старик велел мальчику одеться в чистое. Холщовая рубашка оказалась с прорехой под мышкой, кожаные штаны изношены, короткий кафтан узок в плечах.
Но это было еще не самое страшное. Ведь никаких связей, никакой протекции при дворе старик не имел.
В городе ему даже негде было остановиться. Не было и денег — заплатить за ночлег. Старик свел дружбу со стражниками у городских ворот. Они давали поесть и позволяли ночевать в караульном помещении. Но расплачиваться за это приходилось Лазару, ибо стражники отличались тем же пристрастием, что и правитель Стефан.
Прошло несколько дней, а старик так и не придумал, как ему оказаться вместе с внуком при дворе. Он знал, что не только он, но и люди богатые охотно пристроят своих сыновей к Стефану и будут всячески стараться не допускать к нему чужих мальчиков.
Лазар не испытывал особого удовольствия, угождая стражникам. Они, случалось, ссорились из-за него. Однажды свидетелем такой ссоры стал один из приближенных Стефана. Въезжая в ворота, он разглядел подростка, которого тянули — каждый к себе — двое стражников, осыпая друг друга грубой непристойной бранью. Мальчику, должно быть, было больно, он вскрикивал и отбивался. Приближенный правителя подъехал поближе и удивился красоте мальчика. Как раз в это самое время родственники очередного фаворита Стефана взяли при дворе большую силу. Но этот парнишка, судя по всему безродный бедняк, конечно, завладеет сердцем правителя, и тот удалит от себя многих... Всадник сделал повелительный знак стражникам отпустить подростка и приказал ему: