- Значит, у них есть враги?
Он снова засмеялся:
- О которых я когда-нибудь слышал – нет. Они контролируют поток торговли. Паломников, купцов и нищих. Клеррес притягивает все слои населения.
- Итак, нам следует подойти к нему с моря, на маленькой лодке, ночью.
Он покачал головой и глотнул еще бренди:
- Нет. На каждой башне постоянно дежурят превосходные лучники. У моря устроены высокие каменные валы, и ночами на них зажигаются фонари. Они горят ярко. Ты не сможешь подойти с моря.
- Продолжай, - сказал я со вздохом.
- Как я тебе говорил. Туда приходят люди всех сортов. Купцы из дальних портов, люди, которые беспокоятся о своем будущем, люди, которые хотят стать Служителями Белых, наемники, чтобы присоединиться к страже. Мы спрячемся среди них. В каждодневном потоке людей, стремящихся в Клеррес, ты будешь незаметен. Ты можешь смешаться с теми, кто ищет свою судьбу и каждый отлив переходит дамбу, чтобы попасть в замок.
- Я бы лучше вошел скрытно. Желательно, в темноте.
- Там может быть тайный ход, - признал он. – Под дамбой есть древний туннель. Я не знаю, где вход в него, и не знаю, где он заканчивается. Я говорил тебе, что несколько молодых Белых тайно вывели меня, - он покачал головой и сделал большой глоток бренди. – Я думал, что они мои друзья, - с горечью сказал он. – Позже я был вынужден спросить себя, не служили ли они Четверым. Думаю, они освободили меня, словно выпустили из клетки почтового голубя – зная, что он полетит домой. Боюсь, они будут меня ждать. Возможно они предвидели мое возвращение и будут готовы к нему. Фитц, то, что мы пытаемся сделать, разрушит любое запланированное ими будущее. У них будет много снов об этом.
Я запрокинул голову, чтобы посмотреть на него. Он странно улыбался:
- Когда ты впервые вернул меня из смерти, я сказал тебе, что живу в будущем, которого никогда не предвидел. Мне никогда не снилось ничего дальше моей смерти. Я знал, что смерть была неизбежна. И когда я путешествовал с Прилкопом, обратно в Клеррес, я не видел снов. Я был уверен - мое время быть Белым Пророком закончилось. Разве мы не добились всего, что я когда-либо себе представлял?
- Добились! – воскликнул я и поднял стакан: - За нас!
Мы выпили.
- Годы спустя сны вернулись ко мне, но лишь урывками. Затем Эш дал мне выпить драконью кровь, и мои сны вернулись, как потоп. Сильные сны. Видения, которые предупреждали о значительных расхождениях в том, что может произойти, Фитц. Дважды я видел Разрушителя, который приходит в Клеррес. Им будешь ты, Фитц. Но если сны об этом видел я, то видели и другие. Служители могут ждать нас. Они могли даже сознательно предпринять ходы, необходимые, чтобы я вернулся к ним и привел своего Изменяющего.
- Значит, мы должны убедиться, что они не видят тебя, - я демонстрировал оптимизм, которого не испытывал. Рассказать убийце, что его ждут – сообщить ему наихудшую новость из возможных. Я рискнул задать вопрос, о котором долго размышлял: - Шут. Когда мы меняли мир, направляя его, как ты выражался, на «лучший путь»… как ты узнавал, что мы должны, а чего не должны делать?
- Я не знал наверняка, - он тяжело вздохнул. – Я видел тебя в будущем, которого хотел. Но не часто. Во-первых, было очень мало шансов, что ты выживешь. Поэтому первой моей задачей стало найти тебя и сохранять тебе жизнь так долго, как только возможно. Чтобы создать большую вероятность того, что ты будешь существовать в более вероятном будущем. Понимаешь, о чем я? – я не понимал, но согласно хмыкнул. – Итак. Чтобы сохранить жизнь бастарду, найди влиятельного человека. Добейся, чтобы он был на твоей стороне. Я вложил в голову короля Шрюда мысль, что ты можешь пригодиться ему в будущем. Что он не должен позволять Регалу погубить тебя, иначе лишится инструмента, который позднее мог бы использовать.
Я вспомнил слова, сказанные Регалом, когда он впервые увидел меня:
- Не делай ничего, что не сможешь исправить, до тех пор, пока не поймешь, чего ты уже не сможешь сделать, когда сделаешь это.
- Почти точно, - сказал он, икнул и хихикнул. - О, король Шрюд. Я никогда не предвидел, что буду так беспокоиться за него, как и того, что он будет любить меня. Или ты! – он зевнул и добавил: - Но он любил.