Внезапно он вздрогнул, обхватил себя руками и ссутулился. Я повернулся к нему. В бледном свете звезд на потолке он выглядел очень старым и маленьким.
- Я позволил ему уговорить меня. Он был… я надеялся, что он... у него очень большое сердце, Фитц. Даже после того, как он видел все, что сделала Илистор, он не мог поверить, что Служители теперь служат только алчности и злобе.
- Илистор?
- Ты знал ее как Бледную Женщину.
- Я не знал, что у нее есть другое имя.
Его губы изогнула слабая улыбка.
- Ты думал, что когда она была младенцем, ее называли Бледной Женщиной?
- Я… ну, нет. На самом деле я никогда об этом не думал. Ты называл ее Бледной Женщиной!
- Называл. Такова старая традиция, или, быть может, суеверие. Не называй истинное имя того, чье внимание не хочешь привлечь. Возможно, оно пошло от тех дней, когда драконы и люди привыкли уживаться в одном мире. Тинталье не нравилось, что люди знают ее истинное имя.
- Илистор, - тихо сказал я.
- Она ушла. И все же я избегаю ее имени.
- Она действительно ушла, - я вспомнил о ней, какой видел ее в последний раз. Ее руки оканчивались почерневшими обрубками костей, длинные волосы свисали вокруг лица, вся обманчивая красота исчезла. Я не хотел думать об этом, и был благодарен, когда он снова заговорил, мягко размывая границы слов:
- Когда я вернулся с Прилкопом в Клеррес, Служители сперва были… поражены. Я говорил тебе, что был тогда очень слаб. Будь я в себе, я был бы гораздо более осмотрителен. Но Прилкоп ждал лишь мира и покоя, потрясающего возвращения домой. Мы вместе пересекли дамбу, и все, кто видел его, знали, кто он - пророк, который выполнил дело своей жизни. Мы вошли, и он отказался ждать. Мы отправились прямо в комнату для аудиенций, принадлежащую Четверым.
В тусклом свете я наблюдал за его лицом. Начала появляться улыбка. Исчезла.
- Они лишились дара речи. Испугались, возможно. Он откровенно сообщил, что их поддельный пророк провалился, и что мы выпустили Айсфира в мир. Он был бесстрашен, - он повернулся ко мне. – Женщина закричала и выбежала из комнаты. Не уверен, но, думаю, это была Двалия. Так она услышала, что руки Бледной Женщины были съедены, и как она умерла в холоде, как она голодала и замерзала. Илистор всегда презирала меня, а в тот день я получил и ненависть Двалии.
Тем не менее, почти сразу Четверо устроили нам настоящий приветственный праздник. Изысканные обеды, на которых нас сажали за высокий стол вместе с ними. Развлечения, нам предлагали опьяняющие напитки и куртизанок – все, чего мы только могли пожелать, по их представлениям. Нас восхваляли как вернувшихся героев, а не двоих людей, уничтоживших будущее, которого они добивались.
Снова тишина. Затем он перевел дыхание.
- Они были умны. Они попросили полного отчета обо всем, что я совершил, как и следовало от них ожидать. Они предоставили в мое распоряжение писарей, предложили мне лучшую бумагу, прекрасные чернила и кисти, чтобы я мог записать все пережитое в огромном мире. Прилкопа почитали как старейшего из всех Белых.
Он замолчал, и я подумал, что он заснул. Он выпил гораздо больше бренди, чем я. Моя уловка сработала слишком хорошо. Я взял чашку из его расслабленной руки и аккуратно поставил на пол.
- Они предоставили нам роскошные комнаты, - продолжил он наконец. – За мной ухаживали лекари. Ко мне вернулись силы. Они были так покорны, так извинялись за то, что усомнились во мне. Так полны желания учиться. Задавали мне так много вопросов… Однажды я осознал, что, вопреки всем их вопросам и лести, смог… уменьшить тебя. Рассказать свою историю так, будто ты был несколькими людьми, а не одним. Конюх, бастард принца, убийца. Чтобы спрятать тебя от них, оставить безымянным Изменяющим, который служил мне. Я разрешил себе признать, что не доверяю им. Что никогда не забывал и не прощал того, как плохо они со мной обращались когда-то и как удерживали меня там.
И у Прилкопа тоже были опасения. Годами он наблюдал за Бледной Женщиной, когда она жила на Аслевджале. Он видел, как она соблазняла своего Изменяющего, Кебала Робреда, подарками – серебряными украшениями на шею, золотыми серьгами с рубиновыми вставками, - подарками, означавшими, что в ее распоряжении было немалое богатство. Богатство, предоставленное ей Клерресом, чтобы она могла направить мир на так называемый «истинный Путь». Она была не лже-пророком, но посланником, отправленным исполнить их волю. Она должна была погубить Айсфира и положить конец последней надежде вернуть драконов в этот мир. Чего ради, спросил он меня, станут они приветствовать тех двоих, кто разрушил их планы?